Чтоб успокоить шквал вопросов
и вновь невежество пресечь,
сказал возвышенный философ
возниженным такую речь:
"Наш Бог в незримых сферах где-то,
не то что близкие, родня.
И мы должны ему за это
воздать. Всё прочее – фигня!
Родню любить, конечно, надо.
Но это – грубый примитив.
Наш Бог – вот всех существ отрада.
Ведь каждый только Богом жив.
А эти близкие к тому же –
враги, так тексты говорят.
Порой они всех дальних хуже –
не молятся, в ночи храпят.
Какая мерзось, право слово.
Не ясно, что греха таить,
зачем нас призывают снова
всех ближних, как себя, любить.
Чтоб эту заповедь исполнить,
себе не изменив никак,
мы о себе не станем помнить.
Мы тоже в общем-то пустяк.
Вот Бог – главнейшая отрада
живых существ, существ живых...
Вот про кого нам помнить надо.
А близкие... Да тьфу на них!"
Затем философ покосился
на тех, кто вовсе не родня,
и, как положено, взмолился:
"Спаси и сохрани меня!"