На аэродром «Хороль» была еще одна командировка.
К тому времени там работал отдел от НПО по аналогии с Посадочным комплексом. Много было доработано на аэродромном комплексе, установлена аппаратура привода и посадки, смонтированы необходимые каналы связи с ЦУПом, Посадочным комплексом, с ближайшим Наземным измерительным пунктом (НИП) в Галёнках. Многое, конечно, ещё предстояло сделать, но уже можно было проводить испытания по выработке и передаче оперативных целеуказаний на НИП, необходимых для отслеживания посадки Бурана остронаправленными антеннами.
В телеграмме от головной в Минобороны воинской части, обеспечивающей управление полётом всего, присланной в НПО, сообщалось, что такие испытания были намечены на октябрь и указана конкретная дата их проведения.
На участие в испытаниях были откомандированы я (был уже в должности зам. начальника отдела) и Андрей Кондратов.
На наше счастье в нужную нам дату в «Хороль» был запланирован полет грузовика ИЛ-76, принадлежащего НПО. В качестве пассажиров туда летели директор Опытного завода, Главный инженер, инженер по технике безопасности, и ещё кто-то. Всех уже не упомнишь, да и не надо.
К назначенному времени мы прибыли к отделу кадров, откуда планировалась машина для нашей доставки в Шереметьево-3 – месту вылета. Но на аэродром мы не поехали. Сообщили, что задержка вылета до обеда. Время было утро и что было делать?
Я и Андрей пошли в кино. Что смотрели не важно, зато время скоротали. Пришли к назначенному времени и месту. К самолету выехали, как обещано.
В ИЛ-76 погрузили оцинкованные ведра, трубы для водопровода разного диаметра, веники, матрасы, подушки и одеяла, и еще какая-то три-тата. Наверное, в Приморском крае этого добра было невозможно купить. Весь товар занял малую толику утробы грузовика.
Вылет еще раз задержали. Улетели мы после 16 часов. Лететь было непривычно в таком пространстве. Можно было сидеть на пуфиках, можно было гулять до хвостовой перегородки, можно было лежать на откидных лавках.
Высокая комиссия расположилась сама по себе, мы сами по себе. Они выпивали – закусывали. Нам они были не указ, посему мы тоже выпивали – закусывали. Наступил момент, когда за столом сидеть уже не хотелось. Начали ходить по салону (причем все сразу).
В иллюминаторе висело Солнце (надо сказать, что Солнце светило все время так, будто оно было привязано к иллюминатору). Нагулявшись, высокая комиссия решили играть в преферанс. Но, как на грех, в той компании одного партнера до четырех не хватало. Пришлось им сменить гордыню на милость, и они обратились к нам. Из нас играл только я, меня и пригласили принять участие.
Создали из пуфиков стол и сели шуршать «Сочинку». Из кабинного нутра вышел весь экипаж и пожарил картошки с мясом на ужин. Они с интересом понаблюдали за игрой. Андрей же, нагулявшись, лежал во время игры на лавке и дремал. В самый разгар игры он вдруг встал и подошёл ко всей компании. Глядя на всё это, он произнёс – А у меня сегодня день рожденье (началось 16 октября по московскому времени)!
Это была новизна и свежесть в проходящем полёте.
Кончено, игра была отложена, и начались славословия. Летуны взялись опять жарить картошку, Андрюха достал бутылку, комиссия тоже чем-то освежила стол. В этот момент я решил подняться в кабину самолёта (когда ещё смогу, может и никогда).
Напомню, кабина у ИЛ-76 двухэтажная. Был полумрак, светились шкалы приборов, рули сами вращались, подрабатывали … Всё летело на автопилоте. Слава Богу, что я из МАИ и с факультета систем управления, поэтому я не испугался и не удивился. Но было какое-то чувство мистики в происходящем. Насмотревшись на работу автопилота, спустился в сервируемую для торжества утробу.
В утробе все было приготовлено для чествования, оно почалось. Выпивали, закусывали, расшутились … Ничто так не сближает мало знакомых начальников с подчинёнными, как ночной полёт и отмечание при этом дня рожденья! Выпив всё то, что стояло и, съев всё то, что было пожарено, компания вернулась к прежней жизни. Экипаж на свои места, Андрюха на лавку, игроки к преферансу.
Игра дальше уже не заладилась, и решили её отложить на потом, а посему разошлись по лавкам и попробовали уснуть.
Очнулись от того, что самолет приземлился и встал на стоянку в «Артёме».
Вышли на самолётную стоянку, чтобы пройтись, подышать свежим воздухом. Это «дышание» свежим воздухом затянулось надолго. Самолёт не выпускали. Уточнили – на после обеда. Я предложил Андрюхе смотаться во Владивосток. Тем более он в нём не был, так хоть чуток увидит. Сели на рейсовый автобус. Приехали к Морскому и железнодорожному вокзалу.
Походили немного. Потом решили купить чего-то спиртного. Я повел коллегу к знакомому магазину, но он оказался на ремонте. У прохожих поинтересовались – Где? Нам показали направление. Где есть магазин, можно было определить издалёка – ни в один не было такой очереди.
Мы тоже стали ее полноправными членами. Очередь, как ни странно, двигалась и довольно быстро. Вот он светлый час – мы перед прилавком и мечтаем, что будем покупать. Наши мечты рухнули от вопроса продавца.
– Ваше приглашение!?
– Какое приглашение?
– Из ЗАГСа! Здесь отпускают на свадьбу – две бутылки шампанского, или две водки, или две вина – разъяснил нам продавец, установленную политику местных властей, для подготовки к свадьбе.
Вышли из очереди. Тут же к нам подкатил какой-то хлюст с предложением купить у него такое приглашение … Правда цена покупки превышала суммарную цену всего дозволенного к приобретению ассортимента. Мы культурно отказались и пошли на посадку в автобус до аэропорта.
Учитывая, что мы выходили с аэродрома через специальный выход, то к нему и пришли. Самолет наш стоял. Мы узнали, где могут быть летуны, оказалось, что они в летной гостинице. Мы туда, нашли их. Они нас и обрадовали. За высокой комиссией приехал автобус и увез её в посёлок Хороль. Нас они не искали, да и на что мы им.
Вещи наши были у летунов, а сами они не знали когда полетят на «Хороль» с ведрами да вениками. Свои рюкзаки мы забрали. Вот те раз и вот два!
Мы начали выяснить насчет автобуса на Хороль, но последний уже ушел. Уехать сможем только на следующие сутки. Только этого нам не хватало. Делать было нечего, надо было готовиться к проведению ночи в аэровокзале. Хорошо, что осень была мягкая и теплая. В аэропорту мы решили пойти в кино. Купили билеты в видеозал, в котором можно было смотреть один фильм без останова сколько хочешь.
Крутили «В джазе только девушки» (в аккурат по нашей ситуации). Мы зашли в темный зал, сели на какие-то места и … Уснули. Выспавшись, покинули приют и стали бесцельно шататься по зданию аэровокзала. Это тоже нам надоело. Нашли укромный уголок. Думали, что сюда на это место уж никто не позариться для проведения ночлега. Облокотившись друг на друга и держа вещи в руках, мы устроились на ночь. Сколько прошло времени в таком состоянии сказать мы не могли, а только очнулись мы от гвалта, обволакивающего нас. Он был какой-то пронзительный, звонкий и громкий. Открыв глаза, мы ахнули.
Вокруг нас расположились китайцы. Если бы не стекло, прикрывавшее нашу спину, то они окружили бы нас спящих полностью. Осада была в две линии. Одна была из чемоданов и мешков с барахлом (алюминиевая, посуда, тряпки и что-то невидимое, но выпуклое). Вторая – из владельцев багажа. Откуда они взялись мы проспали, а куда двигались, то языка мы не знали. Разговор у них шел непрерывно.
Мы стали уставать от них, их ора, осады, тем более что надо было и туда и сюда сходить. А как выбраться из их барахла не могли придумать, хоть по чемоданам и мешкам идти сверху.
Пока мы собирались не обращать внимание на свою совесть и интеллигентность, невидимый начальник прокричал им строгим голосом. Вся орава расхватала свои пожитки и ушла. При этом мы обратили внимание на то, что чемоданы у них были неимоверно тяжелые, судя по прилагаемым усилиям для их переноски.
Опять воцарился мир и тишина, но уснуть уже больше не удавалось. В остальном остаток времени до отправки автобуса прошел без каких-либо интересных моментов.
В автобус сели, как люди. Пытались смотреть в окно на мелькавшую мимо природу Приморского края – невысокие горы, покрытые в основном лиственными деревьями, имеющие осенний окрас. Очнулись мы от того, что нас трясут. Оказывается, что мы спящими приехали в райцентр Хороль.
День клонился к вечеру. Мы выяснили, в какой стороне находиться аэродромный гарнизон. Набросив рюкзаки на свои спины, как туристы пошли по указанному азимуту. Уйти нам пришлось до ближайшей котельной. Возле нее стояла очередь.
Мы, как культурные люди, поинтересовались – мол, что дают? В ответ получили слово – Водку! Вопросов больше не было, и даже не стали спрашивать, почему через окошко в двери угольного склада. Свои местные особенности – решили мы – лишь бы нам хватило.
Но не хватило. Человек за десять от нас до окошка из оного послышался голос об окончании продажи – Мол, больше нету. На вопросы со стороны страждущих, тот же голос не ответил, а просто захлопнул окошко в мир иной – угольный.
Продолжили путешествие. И опять не долго – впереди было кафе-стекляшка. Без особой надежды зашли в него. В меню была строка о таежном пиве. Но, как оказалось, это было не скорректированное меню. Вот как не занялось с отъездом, так и продолжалось. Будет ли конец нашим неудачам?
В гарнизон пришли, когда уже смеркалось. А нам еще надо было найти нашу экспедицию. Но тут как раз Бог смилостивился к нам. Увидев на одном из подъездов гарнизонной «хрущевки» вывеску, что это отдел нашего НПО, зашли внутрь.
Сотрудница, дежурившая на вахте, узнав кто мы такие, так и ахнула.
– Леонид … Нашлись! – проинформировала она кого-то по телефону.
Минут этак через пять в комнату вошел мужчина. Мы познакомились. Это был технический руководитель от НПО Л. Гришков. Он пригласил нас жить у него. А коли мы из Москвы (и он тоже), то ему наше присутствие было, как бальзам на душу и есть с кем, и о чем поговорить.
Идти до его квартиры было не далеко. Всего лишь подняться на второй этаж. Он жил один в двухкомнатной квартире. На кухне лежал корень элеутерококка метра полтора длинной, в холодильнике из еды было две банки с лимонником, засыпанным сахарным песком, в углу стоял холщевый мешок с кедровыми шишками.
Учитывая то, что мы намаялись в непростой дороге до Хороля, Леонид приготовил картошечки. Сбегал к «ленинградцам» и взял у них пол-литровую банку спирта, который разбавили до удобоваримого градуса.
Мы тоже в долгу не остались. Развязали свои рюкзаки и достали на стол то, что Бог послал нашим женам, а они нам. На вопрос о дарах тайги, техрук ответил просто – Ездил с офицерами в тайгу и вот набрал там.
Поужинав и немного поговорив за жизнь, на то, что в Москве были ответы на вопросы Леонида, а на то, что в Хороле – ответы на наши вопросы, мы улеглись в одной из комнат. В дальнейшем мы проживали именно в ней.
На следующий день и в другие рабочие дни мы оформили необходимые пропуск и допуски в места работы в такие, какие нам надо, познакомились с коллективом. В обязательном порядке связались с офицерами, которые прилетели на испытания и жили в части, которая эксплуатировала НИП.
Также согласовали с ними график проведения совместных испытаний между аэродромом и НИПом. Тех офицеров мы очень хорошо знали по работе над указанными мной документами. Решили так – часть испытаний мы находимся на аэродроме, а потом переезжаем к ним на НИП и работу проводим совместно.
Днём мы работали, а вечером нас приглашали в гости то в одну семью, то в другую. В каждой семье был японский видак, который смотрели после застолья. Офицеры на вопрос – «Откуда такое богатствие?», как под копирку отвечали, что взяли грузовой КАМАЗ и поехали в тайгу. Набрав полный кузов белых грибов, поехали в заготпункт и сдали дары. Там же на полученный талон и купили видак.
А еще рассказывали о том, что тигры амурские активизировались. То там собаку сожрут то там, несмотря на то, что собаки ходят в ошейниках с вставленными в них гвоздями острием наружу. Мол, надо принимать какие-то меры от разорителей хозяйств.
Пришли выходные. Делать было нечего вообще. Леонид предложил сходить в баню. Отказываться было глупо (все развлечение) и мы пошли. Баня была хорошо отделана, была парилка и небольшой бассейн. Все на первый взгляд как бы хорошо, но оказывается не всё – в кранах не было воды … Никакой.
Но зато в парилке среди голых офицеров (не знаю, какого они были звания в таком виде) было много шуток в адрес тыловиков, а веселья лилось через край … Будь в кранах, хоть какая-то вода, то было бы не до веселья … Не за тем пришли, чай баня, это не клуб и не гарнизонный дом культуры.
Выйдя из бани, я и Андрей вынесли свое впечатление от её посещения, а у меня так оно вошло в коллекцию банных историй.
Напарившись, но, не помывшись, вся наша компания решила реализовать наказ А.В. Суворова – «Портки последние продай, но после бани выпей». Решено, а значит, реализовано. Правда, наши портки в гарнизоне никому не были нужны. Все носили свои – чёрные форменные.
Для этого сходили в магазин и купили в нем всё, что было в продаже. Там к этому «всё» относилось следующее – кальмары, лук, картошка, сметана, соль, перец, лавр, черный хлеб. Для полной реализации указанного наказа Леонид опять сходил к ленинградцам, и опять он вернулся с пол-литровой банкой со спиртом.
По случаю банного выходного решили не просто выпить, а сначала настоять спирт на элеутерококке. С трудом отщепили немного волокна и положили его в банку со спиртом. Попутно обработали кальмары, поставили их жариться в сметане. Картошку сварили в шинелях.
На все про всё у нас ушло по времени около сорока минут. Когда горячий закусь был готов, мы решили, что и спирт тоже настоялся. Открыли банку. Нас обдал невероятно густой и насыщенный аромат настойки. Разбавили её соком лимонника и водой.
Для создания интимной атмосферы и аромотерапии Андрюша обжог кедровые шишки в духовке. Наверное, ни в одном оздоровительном салоне такой атмосферы, отродясь, не было. Полмешка шишек дали столько смоляного духа, что, кажется, пропах им весь подъезд и подступы к нему.
К вечеру мы сидели на кухне и пели под гитару кто в лес, а кто и по дрова. На следующий день все повторилось, но уже без обжигания шишек. Жить нам у Леонида осталась ночь.
Для поездки в Галёнки, там, где находиться НИП, Леонид дал нам автобус, а потом и сам решил прокатиться туда. Ему захотелось посмотреть на последний наземный пункт, который работает со спутниками, а дальше всё … Океан да Америка, и опять океан.
Ехали неспешно под песню Лозы «Плот» и через Уссурийск. Теперь удалось пристальней рассмотреть природу Приморского края. Наблюдалась такая интересная особенность – все деревья росли с наклоном к земле, не было ни одного пряморастущего. Можно было понять, откуда и куда постоянно дует ветер. На полях, засеянных соей, было изобилие фазаньих хвостов. Про дары тайги и говорить не приходится. Богатейший для жизни и житья край.
Прибыв к воротам нужной нам части, у КПП попрощались с Леонидом, но с обещанием вернуться. Он уехал, а мы, получив входные пропуска, пошли искать своих визави в погонах.
Они ждали нас в гостинице, в которой поселились и мы. Потом нас повели в штаб, где нам выдали пропуска в техзону и необходимые там допуски. Комиссией в полном составе решили не откладывать дела в долгий ящик и тут же пошли в техзону. По дороге визави ввели нас в курс дела.
«Вот уже неделя как мы тут и ни одна сволочь спирту не предложит. Знаем, что сейчас проводиться большой регламент … Спирту у них должно быть хоть залейся …. Ну мы покажем командиру части, где раки зимуют!».
После нескольких рабочих моментов в здании, я и Андрей вышли покурить в установленное для того действа место. Там мы услышали такой разговор между двумя офицерами.
«Комиссия из Москвы приехала. Злые, как собаки ходят. Все чего-то вынюхивают. А, как им спирту то предложить? (здесь уместно упомянуть звания наших визави – один подполковник (старший в команде), а другой капитан первого ранга) … Ещё нарвёшься на …».
Такой вот вышел конфликт интересов.
Зная о таком состоянии с алкоголем, мы прихватили с собой то, что Леонид нам отказал. Тем и поделились с соратниками. Вечер удался, мужики оттаяли.
В один из рабочих дней с площадки, где стояла радиостанция для связи с экипажем Бурана, по техническому циркуляру сообщили о том, что в местный магазин привезли напиток. Команда от подполковника была дана незамедлительно.
– Брать, как можно больше! Без товара в часть не возвращаться!
Привезли какой-то перцовый сладкий (типа ликера) напиток в 24%. Все, кто был близок к комиссии, получили его от них по заслугам. Досталось и нам, не пронесли мимо. Вечер снова удался на славу. До танцев не дошло, но песняка пытались исполнить, но только тихонько – комиссия же!
По окончанию испытаний Леонид прислал за нами «газик». Обнялись с визави, взяли экземпляр протокола о результатах работы и поехали в Хороль. Больше забот у нас не было. В оставшиеся дни командировки упросили Леонида съездить в поселок Камень-рыболов, что на озере Ханка. Запомнилась дорога до поселка. Полотно дороги была проложена на сваях через топкие места вокруг озера. Ехали среди рогоза как в камышовом туннеле. Сам поселок ничем примечательным не выделялся, разве тем, что был недалеко от границы с Китаем. А в магазине продавалась рыбка – горбушка.
Прощальный вечер был по своему содержанию такой же, как обед в выходные дни. Магазин ассортиментом не отличился. Скрасила его «секретчица», пришедшая навестить техрука, и принесшая домашней снеди. Долго сидеть не стали, так как нам рано надо было попасть на автобус, идущий до аэропорта.
Обнялись по-братски. Сжились. Увозили на память обожженные в духовке кедровые шишки, кусок корня животворящего элеутерококка и моток лианы лимонника.
Потом в рабочем порядке виделись в НПО, но это было не так, как здесь. «Здесь» уже больше никогда потом не пришлось.
Запасной аэродром «Симферополь»
На запасном аэродроме «Симферополь» была аналогичная картина, как на аэродроме «Хороль». Был создан отдел НПО, доработана взлётно-посадочная полоса, аэродром дооснащен специальной аппаратурой для посадки «Бурана». Зал управления полётом создавался в расположенном рядом, недалеко стоящем НИПе.
Те же военные ребята, дали телеграмму на проведение испытаний по отработке оперативных целеуказаний для антенн НИПа. Командировали меня одного. Андрей Кондратов был в отпуске и находился у родителей в Евпатории.
Кроме того, мой тесть, он же дед – Юрий Васильевич, был в качестве «Савельича» (помните персонаж из повести А.С. Пушкина «Капитанской дочки») у своей старшей дочери Татьяны. Она отдыхала с двумя дедовыми внуками Алексеем и Димой в Крыму. Они проживали в Симеизе.
После прилёта я поселился в аэрофлотовской гостинице, той, что рядом с аэропортом. Я много повидал разных гостиниц, но такого проживания, какое я получил в этой, не было никогда – не очень приятный вариант. Комната была устроена для проживания четырех человек, удобства в конце коридора.
Постоянный круглые сутки шум от самолетов, а еще непрерывная текучесть проживающих, выселявшихся и заселявшихся в любое время суток. Из всего контингента я был один такой постоянный … Но, слава Богу, на некоторое время. Было постоянное чувство тревоги за свои вещи, когда уходил на работу, и неизвестно к чему вернешься.
Поначалу моя работа проходила в отделе НПО, который располагался в старом здании аэропорта. Хорошо, что сотрудники были хорошо мне знакомы. Они привлекались для некоторых работ на Посадочном комплексе на Байконуре.
Запланированные испытания начались, и я участвовал в них некоторое время на аэродроме.
Подходили выходные. Мои коллеги из отдела поинтересовались у меня, мол, нет ли каких пожеланий. Я высказал одно – попасть в Симеиз, навестить родню.
Ребята откликнулись живо. Им тоже надо было попасть в Ялту. Для удовлетворения таких нужд нам был выделен микроавтобус РАФ.
В субботу с раннего утра он приехал к гостинице и забрал меня. Остальные подсели на железнодорожном вокзале «Симферополь». И в путь.
Я в Ялту ехал впервые и такой дорогой. Любовался горами, природой, обгоняемыми нами троллейбусами, курсирующими между Ялтой и Симферополем.
В Ялте коллеги заехали в штольню-хранилище крымских вин. У них там были старые связи и купили прекрасного вина. После этого решили отвезти меня в Симеиз. Что-то мы выпили по дороге.
Ехали по новой верхней дороге и доехали очень быстро. Ребята дали мне с собой пару бутылок. На площади мы попрощались. Обратно я должен был возвратиться самостоятельно.
Адрес, где проживали тесть с подопечными, конечно, у меня был и я нашел их очень легко. Когда я появился, то они еще не ушли на пляж. Позавтракали вместе и с моим вином. Потом спустились к морю.
Вдоль всего берега была вылита из бетона высокая стена, идущая из дали и уходящая вдаль, на сколько хватало глаз.
Тесть пояснил, а потом хозяйка их жилья дополнила его рассказ, о том, что при строительстве новой верхней дороги (по которой меня привезли) нарушили подземные водотоки. Теперь берег от Ялты и до конца той дороги, начал сползать в море. Для сдерживания оползания построили эту стену.
На следующий день теть предложил совершить экскурсию в Алупкинский дворец. Поехали с ним вдвоем. Перед дворцом стояла большая очередь желающих посетить историческое место. Стоять нам не очень хотелось. Тут мы заметили, что ветераны, участники войны, воины афганцы могут проходить вне очереди. Эта льгота нас заинтересовала.
Тесть придумал следующее. У него было ветеранское удостоверение, вложенное в защитную корочку такого же цвета, как само удостоверение. Надпись на корочке повторяла надпись на удостоверении. Он разделил целое на две части.
Мне дал удостоверение, а себе корочку. Подошли к смотрителю. Тесть для приличия спросил можно ли «афганцам» без очереди. Бабушка кивнула утвердительно. Я раскрыл перед ней удостоверение. Возраст тестя не вызывал сомнений и от него не потребовали раскрывать предъявленную им корочку.
Афера удалась, а потом удалась и сама экскурсия. Уже пройдя всё, что можно осмотреть и в ожидании автобуса мы посидели под раскидистым ливанским кедром. Надышались ароматами смоляных фитонцидов и даже вздремнули от этого немного.
Доехали до Симеиза. Тесть проводил меня на автобус до Ялты. В Ялте я пересел на троллейбус и вернулся к железнодорожному вокзалу«Симферополь». От него я быстро добрался до аэродрома.
Для продолжения работы в ходе испытаний я переехал на НИП. Тут была совсем другая обстановка. Тишина и закрытая территория военной части гарантировали безопасность. Опять же знакомые офицеры по работе в Москве и Хороле. Работа шла по плану и без отклонений. Наше рабочее место было в зале управления будущего полета «Бурана».
Как оказалось потом, этот зал был исторический. Из него происходило управление путешествием по Луне советского Лунохода. О том, что зал использовался для таких целей, в нём ничего не говорило. Всё из той аппаратуры уже было демонтировано, и установлено необходимое оборудование для управления посадкой «Бурана».
Ещё на НИПе было одно очень интересное место.
Для тренировок «экипажей» Лунохода на территории технической зоны был воссоздан «Лунный пейзаж». Кроме того, во время управления движением Лунохода на Луне, на данном пейзаже отрабатывались «вживую» нештатные ситуации, возникавшие на пути движения на далёкой лунной поверхности.
Правда, когда я увидел этот самый пейзаж, то он был скорее земной. Угадывались лунные кратеры, холмы, но все было заросшее земными сорняками. Сам факт приобщения к той программе окрылил.
Испытания закончились. Но командировка была выписана с запасом, на всякий случай. Этот самый случай наступил. Я позвонил Андрею в Евпаторию. Получив от него «добро», поехал к нему в гости.
Доехал до Евпатории на электричке. Потом нашёл нужный мне дом и квартиру. И … Мы обнялись. Я познакомился с родителями, младшим братом Иваном. Поселили меня на закрытой лоджии, на свежем воздухе.
Компанией ходили по городу, пили пиво с вяленной рыбой, купались в море, но без фанатизма. Андрей показал мне, где работает его мама. Это был детский сад. Его устроили в бывшем караимском храме. Иван после работы возил нас по своим друзьям.
Посмотрел Евпаторию от и до, как курортную, так и в обычной жизни.
Но, к сожалению, всё подходит к концу.
Больше испытаний наземного оборудования для управления полётом «Бурана» на запасных аэродромах не проводилось. Но и такие, уже проведённые, дали возможность побывать в уникальных местах
Продолжение следует!