(вольный перевод Овидия)
Легенда сия назиданием стала,
И много столетий она
Приводит в пример сына Зевса Тантала,
Который ответил сполна
За ложь и гордыню, жестокость, коварство,
За то, что он сына убил,
Наказан сурово лишением царства,
Что некогда звалось Сипил...
Жил в Лидии древней, в Сипиле богатом,
Любимый сын Зевса – Тантал.
Владел рудниками, дававшими злато,
К которому слабость питал.
Там были вокруг плодородные пашни,
Поля и луга, и сады.
При мягкой погоде, в том царстве всегдашней,
Прекрасные зрели плоды.
На пастбищах тучных травы изобилие
Для стад тонкорунных овец.
Коровы и козы – пастушья идиллия,
Табун сторожит жеребец.
Ни в чём царь Сипила Тантал не нуждался,
Имея избыток во всём.
Богатым до старости он бы остался,
Но гордость преступная в нём
Всегда бушевала, подобна пожару,
Ничем её не затушить.
Жестокость и подлая хитрость ей в пару
Заставили лгать и грешить.
Любили его Олимпийские боги,
Считали за ровню его,
Нередко к Танталу являлись в чертоги,
Смеялись и пили вино.
Тантал в одеянии, золотом шитом,
По зову богов пребывал –
На самом Олимпе, для смертных закрытом,
Нередко он там пировал.
В дворце громовержца на равных с богами
Сидел за богатым столом.
И боги великие так полагали,
Что Зевс не считал это злом.
Но время пришло, и Тантал возгордился,
Себя равным Зевсу он счёл.
К себе во дворец забирать не стыдился
Нектар, пищу бога и пчёл.
Амброзией тонкой, нектаром - напитком
Гостей во дворце угощал,
Людей своих смертных поил он с избытком,
И богом себя ощущал.
Застольным друзьям, уже будучи пьяным,
Он всё, что от Зевса узнал,
Все тайны поведал в тщеславии рьяном,
Хранить их, беспутный, не стал.
Был пир у богов на Олимпе однажды,
И Зевс – громовержец сказал;
«Сын мой, ты мне дорог, как дорог не каждый,
Проси, что желаешь, Тантал.
Любое хотенье твоё я исполню,
Что просишь, ты только скажи.
Я золотом, хочешь, дворец твой наполню,
Богаче других будешь жить».
Тантал, позабыл - человек он всего лишь,
Надменно взглянул на отца:
«Есть всё,и в избытке, чего не изволишь,
Богатству не видно конца».