Левиафан
1
Зерно на мельницу, кресты – гробам.
Протоки – рекам, сок плодов – полям.
Баракам и траншеям – смерти крик,
А роддомам – преддверие зари.
Мечом живых от мертвых отдели
И землю в заколдованной пыли
Вручи в сердца пылающие, чтоб
Взвинтить широты Азий и Европ,
Котлов войны приоткрывая лаз,
И выжги темень опустевших глаз.
Казненных ржавой истиной умой.
Так с бойни возвращаются домой.
Над Бабьим Яром бил винтовок кий.
Удары Старой точечно-легки.
Отпетые луга Гура-Кальварий
Хранят воспоминанья о пожаре.
Как лампы не включившейся щелчок,
Ударил светом спусковой крючок.
Как времени потухшие снаряды -
Скрипящие полозья Сталинграда.
2
Но эта песня злей и современней -
В лицо бросаю крик соленой жменей.
Нам скованные глотки с болью рвали
Ее арпеджио и интервалы.
Ее веселость горькую всосали
В горячность струн народные ансамбли.
Плач бытия обвыв в ответ собакой,
Вгрызалась в глотку эпатажность панка.
Так выгибы канав дорожных стоков
Губами вторили дождям Вудстока.
Так скрипка у слепца в дрожащем звуке,
Коллапс пророча, извлекала фуги.
На рифах тощих шей сжимало квинты
Смертельное дыхание ковида.
Но громче в силе стонов оркестровых -
Разруха, голод, голос страха, порох.
Владыка Ктулху, мировой октопус,
Сжирал в финансовых потоках глобус,
Над картой глобалистского режима
Сгустившись тушей плотно-недвижимой,
Окрасивший чернилами тентаклей
Звезду пятиконечную пентакля.
Под вопли дьяволических кантат
Над миром брел зениток марш-парад.
Огромный Спрут в присосках тела жирного
Сторукой мясорубкой дирижировал.
3
Спектакль умолк. И улица в ночи
Зажглась от фонаря, как от свечи.
Отпели мир глобальные торги,
На магазинах свесились замки.
На крыши напоровшийся туман
Клочками оседает на дома.
И город - параноидальный псих
Горит огнем в проулках глаз пустых.
И вереницей тягостных картин
Узлы дорог связали серпантин.
Я на задворках слышал женский крик:
Свою супругу пьяный бил мужик.
Там выродки среди орущих орд
Выходят на расправу двор на двор.
Здесь поножовщин непрерывный свист
Террором над прохожими повис.
Для "кассы" отжимают чью-то жизнь,
Как многолюдных мест ты ни держись.
Тем, кто платить не в силах был, "братки"
В складах подсобных резали кишки.
Отсюда виден главный мне закон
Бандитов, душегубов и волков,
Всей подлости и гнусной власти смысл:
Идя наверх, ты попадаешь вниз.
Блуждают тени уличных собак,
Бросая сети, стягивают мрак.
Власть страха смотрит изо всех углов,
Невинных душ средь тьмы ища улов.
И капитал, как уличный гоп-стоп,
Ручища тянет, голос жизни чтоб
Украсть во мне, но вместо кошелька
Бросаю след кровавого плевка.
4
Песнь Апокалипсиса
Смешалось время, стрелки на часах
Отбили полночь, счет начав обратный,
Приблизив день, когда созвездье Пса
Сожрет Луну, и батальоны ада
Зардеют кровью в черных небесах.
В мерцании расколотого дня
Пажи и слуги тьмы над миром реют,
Печальную невесту хороня.
И гонит землю рьяней и быстрее
Поспешный бег багрового Коня.
Червивых дам холодные ходы
Казнят валетов, королей бубновых.
Барон проклятый власти взял бразды,
Рубя под корень общества основы.
Жрецы в мантильях страха и вражды
Наследуют престол. У алтаря
Горит икона Черного Мессии
Под свист и залп из-под ружейных гряд,
Где с мертвыми слились в бою живые,
С безумным временем шагая в ряд.
5
Час страшного суда отбил, и вот
День долгожданный встрял на полуслове.
Хватало нам кошмаров и невзгод,
Но не было пришествия второго.
Знать, нас недоучил Христос любви.
На грешных, мол, надеяться напрасно.
Гром революций, землю обнови!
Ждем, как дождя, чудес иного Спаса!
Слепцам кто веру возвратит в любовь,
Чтобы в единстве тел совокупляться?
Чтоб жизнь текла, всеобщий брак готовь,
Мир узами крепя людского братства!
Наш мир к любви глобальной не готов.
Муж и жена, перетеревшись быстро,
Ко сну вернутся смертному. Но кто
Утешит бледнолицых онанистов?
У времени в тисках день слишком мал,
Прожить нельзя за краткий промежуток.
Нам надо, чтобы вечность день стоял
И не было ночей и смены суток!
Хранят элиты голубую кровь.
Но нам ли хорониться под элитой?
Смешением всех наций и родов
Развяжем руки странам-сателлитам!
В одной культуре в разных ипостасях
Средь классовой борьбы наш Бог един.
Впервые за века, в наш резвый праздник,
На свет родится Человечий Сын!
6
И вступит в бой, и Тварь заткнет за пояс
Сын времени, бунтарь и змееборец,
Где под воронкой стародавних дней
В злой бездне захлебнувшийся Персей
Взирал на вечность, пожирая ил,
Что чудище войны не победил,
Слезами упиваясь Андромеды.
(Обычаи тех лет в стихах воспеты.)
Предвестник Дня, свободой громыхая,
Встает против безумия архаик!
Он уничтожить призван архаизм -
Селекционных опытов фашизм.
Рожденный общечеловечьим строем,
Архаику анархией покроет!
На мясорубку братскую забриты,
Ходили мы в потемках Лабиринта.
Все, кто за молодость свою платили,
Бунт объявляйте грохотом флотилий!
О юность! Против конституций старых
Вставай над тьмой гробницы минотавра!
Искрой бросая Ариадны нить,
Мы призваны чудовищ истребить!
Во глубь веков, как Прометея пламя,
Несем мы окровавленное знамя!
К богам врываясь на кровавый пир,
Над миром слово "человек" крепи!
О дева жизни! Мученица рода!
Змеиных древних лет отходят воды!
7
Металась Рыба-кит в движениях бешеных,
Взмывали волны в красно-бледном выплеске.
Среди обломков шхун тунцы развешаны
На остриях цехов энергетических.
Сжирать тунцов зубам огромным запросто.
Знать, в пропасть пасти корабли рыбацкие
Идут дарами путников безрадостных.
Земля залита кровью менструации!
В незримый край за требухою облака
Плывут суда между костьми гигантскими.
Сокрытые в железно-синем облике,
Икру отходов льют электростанции.
В короне рифов, золото грабастая,
Вбивая в глубь седого Океана вой,
Коверкает крик мира Тварь зубастая
В железной чешуе левиафановой!
И глобализма Спрут окружность глобуса
Опутал щупальцами-дымоходами.
Фабричных ног над миром трубы клонятся.
Земля чадит в чернил прогорклом полыме!
О Рыба-кит! В неслыханном безумии
Кричит Земля, зубилами проколота,
И в водоемы предзакатных сумерек
Погружена, как в дяьвольские омуты.
Кто победит тебя, исчадие мерзости?
Ветрам морей ли кораблям довериться?
А может быть, мечом владыки Месяца
Тебя низвергнет волн жестоких пленница?
И своры слуг немых - пучины кракены, -
Твоей, быть может, служат зверской подлости,
Пока ты вязнешь в золоте накраденном,
Тунцов бросая в их брюшные полости?
Сторуких фабрик с гулом трубы тянутся,
Над планетарной площадью раскинуты.
Мрут водоемы. Дьявольские станции
Сливают щелочь промысловой выгоды.
О Рыба-кит! Твоя судьба незавидна.
Бог пороха, горит твое именьице!
И, поднимая муторную заводь дна,
Меч пламенный уже вознесся Месяца...
8
Ревет дракон безумий архаических!
На Трон морей неситесь, эскадрильи!
До дна хтоническую мерзость вычистим!
К молочным берегам направьте крылья!
Над дымкой оживающего Китежа
Восходит дней сияющих утопия!
Чудовищ кривозубых натиск выдержим!
Чтоб жизни был и образ и подобие!
Сарынь на кичку! С кличем "Будь готов!",
Варяжьим ритмом - веселей братва!
Кормой дырявьте конус облаков!
Берите в жены гурий божества!
Сегодня, не "когда-нибудь потом",
Господний дом берем на абордаж!
Немой земле неси дожди и гром!
Жить будем - долг пред будущим отдашь.
И шагом нового гиперборея
В края богов несем свою идею!
Крепя над Троном человека имя,
Спеши брега иного света вымыть!
Объединяй! и властвуй над богами,
Вручая небесам свободы пламя!
С народами разделим неба кров!
Наш флаг, как солнце, пламенно-багров.
Ушедшим временам вручи позор.
Потомкам революций – ясный взор!
Баракам и траншеям – смерти крик,
А роддомам – преддверие зари.
Мечом живых от мертвых отдели
И землю в заколдованной пыли
Вручи в сердца пылающие, чтоб
Взвинтить широты Азий и Европ,
Протоки – рекам, сок плодов – полям.
Зерно на мельницу, кресты – гробам.
7-14.3.24