***
У тебя же взгляд мученика, страдальца,
Постепенно ты влюбляешься в постоянство
Быть отверженным и изгоем слыть,
Постепенно свой образ начнёшь любить.
Ты сживёшься с мыслью, что раньше лишь плавила,
Что мы все только функции, только правила,
Если нет, то в системе дыра и сбой,
Потому здесь не очень годится изгой.
И какой бы ты ни был хорошей сборки,
Крепкой закалки, гремучей смеси,
Утверждать, что никто не годится тебе в подмётки —
Проявление гордыни и глупой спеси.
Если грянет, то в клочья, люто и празднично,
Скоро солнечно будет и будет сказочно,
Но так близок и дорог стал образ страдальца,
Что не хочется больше с ним расставаться.
А потом ты привыкнешь с крутого спуска,
Потому что хотел бы навзрыд, до хруста,
Потому что черпнул через край той боли,
Без неё будешь ты не совсем собою.
Вот бы стать уверенней и ровней,
Вырывать себя из старых календарей,
Только с драмой становится будто краше,
С ней то точно ещё споём и ещё попляшем.
Память множится, будто бы снежный ком,
Боль не входит в самый большой проём,
Вся твоя исключительность лишь для дешёвой книжки,
Если глубже копнуть, ты такой же, как все — пустышка.
У тебя же взгляд мученика, страдальца,
Сколько можно увиливать и упираться?
Если хохот и плач вызывают почти что шок,
За тобой не водится разве грешок?
Если ты искалечен, однажды тебя раскроют,
Как бы ни был ты ловко замаскирован,
Но уродство души не выжечь, ничем не вывести,
Ты с судьбою один на один и ты должен вынести.
Ты же воин? Хватило на это доблести —
Свою жалкую жизнь сделать странной повестью,
Где герои охотно ломались надвое,
Где побочная линия, а где главная?
Сломит ногу сам чёрт, но не ты, конечно же,
Этот сложный сюжет выцарапывал клешнями
Из картины унылой, хромой повседневности,
Получи же свой приз за сражение с серостью!
А они говорят, что ты хмур и всегда невесел,
"Мы не смотрим, не любим такие пьесы,
У него же взгляд мученика, страдальца!"
Вы поверите вряд ли, но я старался.