Невыносимо, убийственно, проводником электричества,
молнией злого Перуна, искрой святого Ильи,
светом Его и именем, как бы народ не бычился,
строить в пустынях дюны, стоптанные в пыли.
И, насыщая в оазисах чистой водой под липами
мирное население, охая от потерь,
знать, что колодцы местные ими же и засыпаны,
намертво заколочены уши глухих тетерь.
Солнце всё ярче, радостней — пухлое и лучистое,
и осязаемо ясно виден конец пути.
Век на глазах ломается, глупые снова выстоят.
Голос охрип и съёжился. Я догорел, прости...