Это будут последние мысли,
И последняя догма моя,
И потом я уйду в мир затихший,
Где постелью мне будет земля.
Сорок лет без семьи и без дома,
Я прошёл сорок тысяч дорог…
Существует одна аксиома,
Что не каждый моралью высок…
То ли вредным, а то ли невредным,
То ли сложным, а то ли простым,
То ль богатым я был, то ли бедным,
Или был непонятно каким.
То ли был под присмотром тирана,
То ли был я в тюрьме Сатаны,
То ли мелочью был я в кармане,
Прозаической этой страны.
Суетились вокруг меня люди,
И трещали как спелый арбуз,
Я сказал, одним людям, на Юге:
Земной шар это — временный груз.
Где, других по себе часто судят,
Где, не видят своё, но в другом,
Все подробности видят как судьи,
И считают тебя дураком.
Преднамеренно, официально,
Душу жгут, выжигают глаза,
Об тебя вытирают нахально,
Свою грязную обувь всегда.
В девяносто четвёртом в ту осень…
Жизнь моя под прицелом была,
Сорок восемь часов в эту осень,
Дали мне, чтоб покинуть тебя…
Для тебя они были чужими,
Для тебя, что моя сто веков,
И потом тебя градом бомбили,
И любили тебя как свой Псков.
Как не всякий второй или первый,
Я сижу старичком у окна,
И поэзией рву свои нервы,
Вспоминая войну и тебя.
Содержать на Земле чистым тело,
К сожаленью большому не смог,
Может быть так судьба захотела,
Но моралью своей я высок!
Ни с семьёй, ни с друзьями, ни с вами,
Не был счастлив я даже чуть-чуть,
По-секрету скажу между нами:
Мне бы дом свой отцовский вернуть.
Это будет последнее слово,
И последняя точка стихов,
И потом будет всё по-другому,
К чему я, абсолютно, готов!
2022-12-27