Борис Олiйник. Похвала неподкупной

Михаил Химченко
Когда идут за денежку на блюдце
Земля и честь, погосты, алтари,
А судьбы прорицать теперь берутся
Астрологам на смену лихвари,

Когда уже сам воздух стал отравой,
И ложью пропитался, как отвар,
Когда поэт, как сутенер – шалаву,
Кладет под власть свой Аполлонов дар,

Когда вам подлость объявляет милой
В продажных строчках сучий прохиндей,
А модные красавчики-дебилы
Сафари открывают на людей,

Когда чертей рисуют на иконах,
И силы нет на это все смотреть -
По всеблагому страшному закону
Приходит смерть.

Коса ее - невиданной огранки,
Из стали той, что неподвластна рже.
Она не поглядит на табель рангов
На судном рубеже.

Она любому приговор и милость -
Царям и нищим, щедрым и скупым.
Последняя на свете справедливость,
Которую вовеки не купить:

Ни фарисею, что служил мамоне,
И Украину грабил в меру сил,
Ни казнокраду чванному в законе,
Который даже Зевса подкупил.
И отступает  прочь тоска из сердца,
И миг прекрасный хочется продлить,
И стоит жить, и вновь желать бессмертья -
Когда есть смерть, которой не купить.
***

Коли  здалось,  що  все  пішло  за  доляр  - 
Земля  і  честь,  могили  й  вівтарі,
Коли  вже  навіть  провіщати  долю
Взялись  не  звіздарі,  а  крамарі;
Коли  здається,  що  саме  повітря
Настояне  на  лжі,  немов  одвар,
Коли  поет,  як  сутенер  - 
                повію,
Кладе  під  владу  Аполлонів  дар;
Коли  вам  чорне  видає  за  біле,
Не  кліпнувши, 
         зело  писучий  син
І  під  стильовку  стрижені
                дебіли
Полюють  на  людей,  мов  на  тварин;
Коли,  здалося,  світ  дійшов  до  скону
І  все  людське  убито  до  осердь,  -
За  невблаганним  всеблагим  законом
Приходить  смерть.

Коса  її  надземної  ограни,
З  металу,  непідвладному  іржі,
Вона  не  загляда  у  табель  рангів
На  суднім  рубежі.
Для  неї  всі  однакової  міти  - 
Король  чи  старець,  щедрий  чи  скупий,  -
Вона  -  остання  справедливість  світу,
Яку  нікому  в  світі
                не  купить:

Ні  фарисею,  що  служив  мамоні
І  Україну  гнув  на  свій  копил.
Ні  злодію  державному  в  законі,
Що  навіть  Зевса  з  челяддю  купив.

І  відступає  туга  з-перед  серця,
І  щастя  молить:  "Зупинися,  мить!"
І  варто  жить,  і  прагнути  безсмертя,
Коли  є  смерть,
                яку  не  підкупить.