В платье сине-голубом озеро,
по краям его – кружева.
Небо млечное смотрело в окно,
распахнув молочные глаза.
Там, внизу кружилась в платьице вода,
и мерцала шелковистость серебра.
И фалдились фалды, блу-волна
за волной бежала в никуда.
Никуда не мчалась синь-водица та,
а на месте танцевала, кружа.
Ликовала душенька, душа,
радовалась жизни, молча крича.
А на берегу дрожала трава,
подражала танцу озерка.
И фалдилась цвета зеленца
юбочка, зелёная волна.
На подоле юбки – бахрома,
развевалась на ветру туда-сюда.
Танцевала с вестом травянистая река,
замирала, и взлетали в небеса её крыла.
Небо млечное молочное смотрело в окно,
в раму белую с далёко-предалёко, с высоко.
И не выдержало Око златое тогда,
тоже выглянуло из окошка цвета молока.
Высунулось Солнышко (небесная Глава),
полностью всё: руки, пальцы, тело, голова.
И упало в перламутр цвета синева,
и качалось в лодке Солнца желтизна.
И качалась, и качалась охра-хна,
нее-е-т, не шарообразная, а пудра,
крошка иль сусальная пыльца,
и качалась, и качалась желтизна…
Расщепился на мозаику круг Ра,
много- триллионным стал свет-блик.
И мерцала рябь, златистая крупа,
крупка танцевала танец «твист».
В платье сине-голубом озерцО,
по краям его – кружева.
Небо чисто-белое смотрело в окно,
распахнув огромные прозрачные глаза.
17.11.23.