Шёл хмурый путник на восток, избрав дорогу сложную,
Покинул дом отеческий, свою страну безбожную.
Искал везде он человека истинно счастливого
Без чина и без золота. Душой благочестивого.
Шёл путник день за днём, мечтой своею подгоняемый,
Чрез зной и вьюгу к цели шёл упрямо несклоняемый.
Поднялся в горы по тропе к утёсам запорошенным,
Дивясь аулам будто бы давным-давно заброшенным.
Плясал во мгле костёр перед лачугой покосившейся.
Услышал путник звонкий смех из дома доносившийся.
Окликнул. Двери распахнулись, старец вышел радостный.
Рукой он тут же за собой позвал с улыбкой сладостной.
Лицо его испещрено морщинами глубокими,
Глаза увенчаны бровями белыми широкими,
Седые волосы струятся вниз рекой безбрежною,
Ложась на плечи серебристой пеленою нежною.
Молчал старик - немой он был. Лишь жестами неспешными
Поведал путнику: ночами долгими кромешными
Грустил один совсем с вином без остановки льющимся.
Певцом могучим слыл когда-то с басом выдающимся,
Сбегались все, и стар, и млад послушать горца зычного
Казалось, ветер сам признал в нём друга закадычного.
Но быстро времена сменились. В города бетонные
Разъехались соседи дни влачить там монотонные.
Теперь уж боле не с кем поделиться песней славною,
Над шуткою он сам смеяться вынужден забавною.
Тоска настигла старика гнетущая, бездонная.
Да! Жизнь такая не нужна пустая, однотонная.
Забрался путь прервать на край ущелья бесконечного,
И крикнул: "Духи гор! Живущие здесь дольше вечного!
Как прежде буду ль счастлив я, откройте тайну жгучую,
Что сделать мне? Печаль отринуть я хочу дремучую!"
Спустя мгновение раздался страшный гром рокочущий,
Из скал с вершин явился к старцу джинн хохочущий:
"Легко помочь твоей беде, забудь свой бас, и вот те на!
Ты будешь счастлив, ведь отдать свой голос смог за Путина!"