Великий почин.
Посвящён первой в мире сестре милосердия –
Дарье Севастопольской.
Первая часть.
Судьба простой девушки русской,
Что в Крымскую войну пошла,
Спасать раненых – очень странно
Сложилась всё - таки тогда.
По всей империи была та.
Прославлена. Потом она,
Забыта была почему – то
Стала как мифом уж она.
Даже фамилия найдётся,
Через 130 лет, её.
А подвиг её вызывает,
Разночтения и сейчас.
Война шла Крымская в то время.
Осада – Севастополя.
В 17 лет девушка Даша,
Отправилась на ту войну.
(С Корабельной стороны)
Своё имущество продавши,
Повозку с лошадью купив,
Отправилась в самое пекло,
Спасать раненых в той войне.
А за дела свои получит,
Она награду от царя.
Потом как бы та «потерялась»,
В русской истории уже.
Правда, именно эта Дарья,
И с коромыслом на плече,
Там из ведра даёт напиться,
Солдатам. В панораме – то.
(На панораме Севастопольской битвы. Также
Присутствует Даша и на Рисунках баталиста
Василия Тимма)
1854 год
Чтобы поднять в армии русской,
Воинский дух, Царь Николай (1),
Своих сыновей посылает,
В тот Севастополь на войну.
(Михаила и Николая)
От них узнал он, что девица,
По имени Дарья, одна,
За ранеными и больными,
Усердно ухаживает.
Царь приказал пожаловать той,
Из низшего сословия,
Девушке – МЕДАЛЬ ЗОЛОТУЮ,
«За усердие». Звалась так.
(На Владимирской ленте и 500 рублей серебром,
Что равнялось генеральскому окладу. А также
Пообещал Николай (1), что «по выходу её в замужество
Пожалует ещё 1000 рублей»)
Через два месяца с начала,
Крымской войны – объявят всем,
О подвиге Дарьи по всему,
Черноморскому флоту там.
(Крымская война – между Россией и коалицией
Британии, Франции, Турции и Сардинии)
А сыновья же Николая (1),
От имени царя – отца,
И по его воле ту Дашу,
Расцеловали там при всех.
(Которой было всего 17 лет)
А по свидетельству хирурга,
Главного, Севастополя.
Знатного врача Пирогова –
«Весьма недурна была та»
(Эта Дарья – Даша)
Но что могло тогда заставить,
Обычную девушку ту,
Оправиться на войну эту,
Реально жизнью рисковать?
На корабельной стороне той,
Севастополя издавна,
Селились тогда отставные
Матросы, списанные уж.
Такие, как герой Синопской
Битвы – Лаврентий, то отец,
Дарьи этой. Вдовцом он умер,
За год до этой там войны.
(Советский писатель Сергей Сергеев - Ценский
В своём романе: «Севастопольская страда» написал:
«Даша росла как «дитя бухты
И взморья. Плавала она,
Там как дельфин… Гребла не хуже,
Самого сильного гребца.
И ставила умело парус.»
(Автор много работал с архивами и достоверно всё написал)
Вторая часть.
Сергеев Ценский написал там:
Как друзья отца Дарьи той,
Служивые матросы вместе,
С армейским батальоном шли.
Встречать тогда англо – французов,
На реке Алме (что текла
Близ Евпатории). А Даша,
Долго глядела им всем вслед.
Та не могла усидеть дома,
И вскоре она продала,
Отцовский ялик сети, куриц –
И борова почти под год.
На эти деньги та купила,
У водовоза грека там,
«Немудрую же лошадёнку»,
Весьма уже пожилых лет.
(Вместе с двуколкой и упряжью)
Затем она у всех соседей,
Собрала кучу тряпок там,
Для перевязки ран. И стала
Думать – как на войну попасть.
Висевшая отцовская там,
На стене бескозырка, даст,
Ей мысль – чтобы ПЕРЕОДЕТЬСЯ,
Юнгой… И начала «творить».
Под свой рост она перешила.
Отца матроску и штаны,
Спрятала в недрах бескозырки,
Свою же длинную косу.
И в этом образе поедет,
Спасать раненых в той войне.
Став первой женщиной в то время,
Там сестрой милосердия,
(Города Севастополя)
И тоже самое примерно,
Рассказывали современники,
Дарьи. Но они указали,
Другой мотив шага её.
Главврач военного госпиталя Ульрихсон писал:
«Дочь матроса Дарья «набрала с собой водки,
Вина, кое – каких закусок и направилась вслед
За войсками… в качестве «МАРКИТАНТКИ»,
Продавца съестными товарами, идущего за войском)
Первоначальным её планом,
Как говорили моряки,
Коммерческим был там расчётом,
Но изменился потом он.
8 сентября
Наши войска опять вернулись,
Обратно к Севастополю,
Не выдержало сердце Даши,
Увидевши вид тех солдат.
Вместо наживы от продажи,
Своих продуктов, Дарья та,
Из маркитантки превратилась
В сестру там милосердия.
И принялась та безвозмездно,
Страдальцам этим помогать.
Вино отдали ослабевшим,
Повозка стала - как медпункт.
(Передвижным лазаретом)
Как перевязочные средства,
Закончились – помощь пришла,
От императора. Те деньги,
Что Даше он в награду дал.
(Те самые 500 рублей)
Её старую лошадёнку,
Убило там снарядом вдруг.
Армейцы выдали ей лошадь,
Новую и здоровую.
Из письма Николая Пирогова жене:
«Движимая милосердием своей женской натуры,
Даша здесь на полях битвы и в госпиталях с самопожертвованием
Помогала раненым…»
Третья часть.
«А Севастопольские дамы,
Бомбардировка, когда шла,
Следовали примеру Дарьи –
Перевязывали солдат.
И раздавали им лекарства,
Больных поили чаем там.
Присматривали и за кухней…» -
Об этом Ульрихсон писал.
Туда вскоре из Петербурга,
Прибыли же подвижницы,
С общины Крестовоздвиженской,
Чтоб раненым тем помогать.
(Созданной по инициативе великой княгини – Елены Павловны)
Это о них – девицах, вдовах,
От 20 – 40 лет,
В коричневых платьях и белых
Чепцах, с крестами – Пирогов сказал:
«Что из всего этого хаоса точно хорошо,
так это сёстры милосердия»
(С позолоченными крестами на голубых лентах)
Они охотно все делились,
Своими навыками там,
С «сестричками» местными теми,
Дарья быстро освоит всё.
И по словам же Пирогова,
Успешно ассистировала
Хирургам, сильно помогая,
Во время операций там.
А среди петербургских этих,
Сестёр, были российские,
Аристократки. Настоятельница,
Общины – Хитрово Екатерина.
(Также родственница фельдмаршала Кутузова -
Екатерина Бакунина и другие)
Как и все сёстры не имели
Ни собственной одежды те,
Ни мебели, ни личных денег,
Всё отдавали в кассу те.
(Все виды благодарности от больных)
А в случае замужества же,
Как их устав гласил тогда,
Сёстры общину покидали,
На их место другие шли.
1855 год
Сёстры «подняли одно дело,
До следствия то довели».
Против мошенника. Аптекарь,
Тот сам себя там застрелил.
(Одним мошенником там меньше…)
Под руководством Пирогова,
Женщины под суд отдадут.
Смотрителя госпиталя там,
В городе Симферополе.
(Затем установили дежурство, чтобы понять:
«отчего куриный суп, в который на 360 человек
кладётся 90 кур, а на вкус не куриный, а из одной
крупы, тогда как сёстры…меньше кур кладут, а
вкус лучше»)
Раненые к ним поступали,
В ужасном состоянии:
Без рук и ног, и с размозжённой,
И головой, порой без лиц…
(Сорванное ядром)
И сёстры всем там помогали,
Неважно с чьей те стороны:
Француз иль турок, англичанин…
Госпиталь принимал любых.
Недели три после прибытий,
Многие же подвижницы,
Потом из строя выходили,
От нервных истощений там.
(Или по болезни. 11 их скончалось из 120 женщин)
Пирогов составил инструкцию: «Трудиться беспрерывно
Для пользы ближнего, но не до изнурения сил…
Помня, что каждая сестра… живёт уже не для себя одной только…»
Многие прошли войну эту,
Там до конца. И в их числе,
Дарья, которую не брали
Ни ужасы и не болезни там.
Даже пули и взрывы будто,
Ту обходили стороной.
Раненый знал: и в дождь, и в бурю,
«Сестрички» те помогут им.
А бывшей маркитантке Дарье,
Что называли уже там,
Как - «Севастопольская Даша»,
Бойцы ту отблагодарят.
(Они подарили Дарье икону)
После войны уже та «Даша» -
Дарья Михайлова же впредь,
(Фамилия нашлась в архиве)
Вышла замуж, счастливой став.
(За унтер – офицера Максима Хворостова. Фамилию нашли
Только в 1983 году)
Приданое та получила,
Как император обещал.
На деньги те трактир открыла,
Но вскоре прогорела та.
«…КАК ВИДНО – ИЗ ГЕРОЕВ ДЕЛЬЦЫ НЕ ПОЛУЧАЮТСЯ,,,
РАЗНАЯ ПОРОДА ЛЮДЕЙ…»
Старость провела Дарья эта,
В молитвах, одиноко всё ж,
Подаренную ей икону,
Пожертвовала храму та.
Слава о русских этих «сёстрах
Милосердия разнеслась,
По всему миру. Англичане,
Первыми подражали нам.
Прислали те под Севастополь,
Мисс Найтингель, с отрядом их,
На Западе же приписали,
Первенство в этом деле ей.
(Что не русские начали это дело на войне0
Протестующе написал Пирогов:
«…МЫ, РУССКИЕ, НЕ ДОЛЖНЫ ДОЗВОЛЯТЬ НИКОМУ
ПЕРЕДЕЛЫВАТЬ … ИСТОРИЧЕСКУЮ ИСТИНУ, МЫ
ИМЕЕМ ДОЛГ ИСТРЕБОВАТЬ… ПАЛЬМУ ПЕРВЕНСТВА
В ДЕЛЕ СТОЛЬ БЛАГОСЛО, БЛАГОТВОРНОМ ВЕННОМ
И НЫНЕ ВСЕМИ ПРИНЯТОМ…»