Конокрадство, обычное дело,
Над уфимской деревней луна,
Кто-то сгорбленный робко, несмело
Жеребёнка несёт на руках.
Коневая татьба, жгучий клевер,
Бережёшь каждый вздох для житья,
Над растрёпанным полем довлеет,
Незастольная дура-бадья.
Льется свет, проникает в душонку,
Как наёмный убийца он тих,
Завернувши конягу в пелёнку
Отступает в селенье старик.
Смертной казни боится аль глада,
Нет примет у младого конька,
Над уфимской деревней прохлада
Подражает скорбям старика.
Вот он мир точно буря в пустышке,
Самосуды, больных произвол,
Наболевшее небо в лгунишке
Подавайте блаженным на стол.
По маршруту бежишь с жеребёнком,
Наполняется сердце слезой,
Знатоки, очень древние волки,
Антифоны скулят под луной.
Жмётся тельце к разбитому телу,
Рецедив это или впервой,
Дед уставший, убогий, несмелый
Дар небесный уносит домой.
Пошутила судьба над духовным,
Послезавтра любить будет дед,
Под задумчивый звон колокольный
Из коняги съест сытный обед.
Свысока будет лыбиться небо,
Предлагая священного вкус,
Послезавтра из чёрствого хлеба
Слепит Вечность младой Иисус.
Жеребёнок гнедой станет бегать,
Приласкавши копытами Русь,
Ты не бойся Блаженным поведать
Про жестокий, намоленный путь,
Кто отважился крылья отрезать,
Полетит как бескрылая Суть.