Полчаса до рассвета.
Вроде бы выстрелы? Нет барабан.
Запахи соли, рыбы и лета.
Каждый здесь воздухом пьян.
Линия пляжа, веер мигающих ламп.
Но далеко...
С лодки рыбачит у рифа женщина-вамп.
Значит, у берега не глубоко.
Серый туман
глушит мелодию бронзы,
прячет в карман
храма заснувшее солнце.
Вымпел на мачте расправил морщины.
Кто-то зажёг там фонарь.
Вон, засверкало... Сапфиры, рубины...
Нужен словарь.
Это морской телеграф заблудившимся в море.
Точка, тире. Вроде бы SOS.
Пряжка на шляпе... Звуки шагов командора.
Скрипы тележных колёс.
Это обоз? Нет. Открываются бочки.
Порох и ядра готовят для медных стволов.
Будет по берегу залп... Только это цветочки.
В гавань спешит галеон «Франсуа - крысолов».
Вниз поползли паруса цвета красной малины.
Режет волну, словно масло, стальной перископ.
Заголосили истошно в горах бабуины,
предупреждая, что будет всемирный потоп.
Кто на подзорной трубе исполняет здесь фугу?
Пьяный трактирщик таверны «Хромой кирасир».
- Это, приятель, не Рим, не Париж, а Тортуга,
и наш король — командор по фамилии Лир.
Пять минут до дождя и рассвета.
В кабаках давно выпиты вина.
В пыль из окон катились монеты.
И скелеты,
словно птицы, по улицам клином
командора несли на руках.
Он мне бросил в ладонь золотую пластину
ацтеков...
Так, на память о странных, чужих берегах.