Отгремела война, отдаляясь на западной,
Оставляя вокруг пепелища домов.
Воздух с гарью везде разбавлял трупный запах.
Чтобы всё описать надо много томов.
Ещё землю везде украшали воронки,
А в полях вороньё продолжало свой пир.
Но народ возвращался в родные сторонки.
В наше детство тогда приходил уже мир.
Мины были кругом на полях и делянках.
И не в силах помочь всем была ещё власть.
Приходилось нам жить в шалашах и землянках,
И похлёбка с травой нам была тогда всласть.
Мы босотой росли - только не унывали,
И с мякиною хлеб приходилось нам есть.
На сгоревших полях колоски собирали,
А за это могли и в тюрьму тогда сесть.
На судьбу, на свою, никогда не роптали,
Хоть жилось очень бедно и трудно тогда.
Была помощь нужна, то соседей мы звали.
И друг к другу все шли , коль случалась беда.
Мы носились по лужам в одёжке ветшалой.
Попадало нам дома за это не раз.
Только нам озорство – честно, жить не мешало.
Были чистыми души в ту пору у нас.
Под лучами палящего летнего солнца
Мы вприпрыжку бежали на речку гурьбой.
Пили воду, как лёд, с родниковых колодцев.
Тех , кто младше нас был, всегда брали с собой.
Клей с кустов заменял нам тогда шоколадку.
Он едва успевал на ветвях нарасти.
И к соседям в сады пробирались украдкой,
Чтобы яблок в карманы себе натрясти.
Как теперь оценить труд родителей наших?
От зари до зари исчислялся их день.
Чтоб зерна получить и сварить детям каши,
Приходилось батрачить им за трудодень.
Вспоминаешь всё это -не верится даже,
Как мы выжить смогли , оставаясь людьми?
Поднимались дома, где вчера была сажа.
И тянулись мы к свету, труду и любви.
А теперь вот живём. Всё, что надо имеем.
Но за деньги готовы и совесть продать.
Прибавляем мы в весе, душой же беднеем.
И, не знаешь порой , как всё это назвать?