Ранним утром листая Марину,
замечаешь сквозь слепки синиц
наплывающий образ старинный
из зеркал ягеллонских страниц.
Гогольком по бумажному морю
рыболовный кораблик бежит
и виднеется берег поморский,
и шляхетский изнеженный быт.
Деревянные буковки-щучки
обстругал королевишны меч,
и товаром цветаевским штучным
прошипит посполитая речь.
Головёшки ферзей и петрушек
затесались в балтийский дебют,
и бурсацкой батлейки игрушек
зачинается польский этюд.
Из квартирки взираешь на штрассе
и смакуешь кофейный купаж,
путешествуя премиум-классом
новодельного бленда Voyage.
Белый свет проникает в оконце,
принося с плащаницей волны
лик принцессы мерцающий Сфорцы -
короля Сигизмунда жены.
Ты Марина, ровесницей мнишься
мне порою и как человек,
запечатавший смутою Мнишек
символичный серебряный век.
Из чернеющей проруби мутной
вновь чудовище масти горгон
вырывается с цепом, и люмпен
безкультурье возводит на трон.
Земляникой пылала Таруса,
а тебя в сердоликовых бусах
вспоминал, отправляясь на фронт,
белой гвардии Сергий Эфрон.