где-то высоко и безнадёжно
лопнула далёкая струна,
может, и проснулась кострома
примерять весенние одёжи,
в буквах убегающей строки
считывать таинственные смыслы,
только я, как баба с коромыслом,
шествую по берегу реки,
упрекая время за износ,
скоротечность водных излияний,
не царевна я, но несмеяна,
время исковеркало давно
всё, что я несла в своём ведре,
от надежды до последней грусти,
грязный лёд раскалывает с хрустом
вечный дворник, даже детворе
не смеётся, не живётся впрок,
что уж говорить о нас бывалых,
я ли не однажды забывала,
мне ли отводить глаза от строк,
блещущих в небесной вышине,
ярче звёзд, точнее светофоров,
кантору архангельского хора
вряд ли эта музыка слышней,
где-то высоко и навсегда
лопнула струна далёкой жизни,
ждёт ли нас небесная отчизна,
можно ли ещё предугадать?