1.Накануне, хулиганистый малыш ангельской внешности, гостил у бабушки. Пока старуха замешкалась у печи, готовя для золотца нехитрую снедь, маленький барагоз, вытащив полки старого, высокого комода лихо забрался по ним на самую верхотуру. Там у старушки хранилась большая плетёная корзинка с вязальными спицами и крючками, а главное с кучей разноцветных клубков. Давно уже велась охота на эту корзинку у нашего внучека. И вот удача! Лёгким движением детской пухлой ладошки, корзинка слетает с высокого комода и несколько десятков разноцветных клубков, летят вниз на пол каскадом ярких мячиков. Красота.
Старый, толстый котяра, по кличке Мурзила, мирно дремавший на кресле, приоткрыл один глаз и нервно подергивая, слегка ободранным хвостом заметно поднапрягся. Всегда нужно быть начеку, когда у родной бабуси гостит её Золотце.
Златокудрый малыш, с огромными синими глазами как морская южная даль, был для старушки единственным смыслом и утешением в её ускользающей жизни. Любовь её была настолько безгранична и слепа, что не редко перекликалась со старческой глупостью и слабоумием, ей Богу. В этом малыше, умиляло бабушку, буквально все. От золотых локонов волос, обрамлявших ангельское личико, до розовых, толстых пяточек на таких ладных ножках.
-Ну? Где же наши лапоточки? - приговаривала бабуся, надевая тёплые, вязаные носочки на драгоценные ножки своего сокровища.
Ах, да! Я же про клубки! Такие яркие, мягкие, разные и очень-очень желанные. Малыш ловко спрыгнул с высокого комода и активно принялся за дело. Времени было очень мало, а раскатать все в единую длинную нить хотелось все до единого клубка. И дело пошло.
Зелёные, красные, синие, жёлтые и даже блестящие, и мохнатые. Глаза разбегались от такого богатства, а маленькие пальчики на удивление быстро и ловко раскручивали за хвостики послушные клубки. От усердия у маленького разбойника выступили бусинки пота на хорошеньком носу - пуговке, кукольный ротик приоткрылся и забавно растянулся клювом - уточкой.
- Загляденье, ангел, чистый ангел, а не дите...
Оладушки поспели, варенье, молоко и разнообразная вкуснятина для ангелочка аппетитно стояла на столе в ожидании утреннего пиршества.
- Рыбонька моя, где ты? Беги скорее завтракать пока все горяченькое, - зовёт бабушка.
Эх, не успел. Все клубки распустить не удалось, вот ведь какая досада. В самый разгар такого важного дела, тебя так не вовремя отвлекают. Осталось ещё с десяток клубков, не говоря уже о вязальных спицах и крючках. Малыш был вынужден оставить такое увлекательное занятие, тем более ароматы с бабушкиной кухни уже давно возбудили в ребенке недюжий аппетит, так вовремя спасая от приступа истерики, нашу нелепую в своей любви к внуку, бабусю.
Клубки или то, что от них осталось жалобно валялись по всей небольшой бабушкиной комнате. Запутано было практически всё. Ножки старого стула, торшер и провод от него, все было опутанно разноцветными нитями по всему периметру комнаты. Как будто огромный паук-птицеед, объелся разноцветными канарейками и стал плести пеструю паутину.
Мальчишка влетел на кухню, весь всклоченный, потный и раскрасневшийся яблочками - щечками от усердной работы и досады что так не вовремя отвлекли от неё.
- Садись скорее, душечка, - засветилась старушка.
-Какое варенье будешь кушать? Может медку дать? Или кисельку налить? - защебетала бабушка.
Мальчик ловко забрался на высокий самодельный табурет, бойко и с аппетитом начал уплетать за обе щеки пышные оладьи с золотистой, хрустящей корочкой.
- До чего же умничка, - у старухи от умиления задрожали дряблые губы на редкозубом рте и заблестели сентиментальной, старческой слезой слеповатые и такие лучезарные своей любовью и добротой почти бесцветные глаза.
- Ой, ну подумаешь клубки? Велика потеря.
2
Малыш давно проснулся после обеденного сна. Его, как всегда разбудили старые настенные часы в бабушкиной комнате, своим вечно жалующимся: БАМ-БАМ.
Малыш не спал, но вида что проснулся, не подавал. Он ждал, когда придет бабушка из кухни и начнет будить его любимыми потягушами - нарастушами. Это была целая игра, руки у бабули такие теплые и нежные, уютно и так спокойно было находиться под защитой и заботой этих любимых рук. Это осознание придет к мальчику еще не скоро, а пока малыш лежал на высокой бабушкиной кровати и терпеливо ждал ее прихода, подсматривая сквозь прищур огромных глазищ за дверной ручкой, когда она зашевелится , дверь откроется и бабуля придет наконец. Малыш ждал и бесконечно рассуждал.
-Вот бабуля такая старая от того что у неё старый дом? Или наоборот?
- Интересно, почему пол в комнате скрипит только у двери и окна? И почему он скрипит, вредина и ябеда? Всегда все слышат когда очень необходимо прокрасться в комнату и бросить в окошко дворовой собаке чего - нибудь вкусненького или то, чего самому есть ну совсем не хотелось, как и расстраивать бабулю.
- А если солдатика привязать к этой штуке на часах, которая качается туда-сюда и противно громко тикает, она сможет покачать солдатика или сломается? Хорошо бы сломалась, и эти дурацкие часы больше бы никогда меня не будили.
- Бам-Бам ,- жалобно отозвались часы.
- Бам-Бам,- передразнил их малыш и показал часам язык, на секунду открыв глаза.
Мальчик обожал гостить у бабушки с дедушкой. В небольшом домике стариков было всего две небольшие комнаты и одна просторная и очень уютная кухня. Но малыш любил именно бабушкину комнату. Окно комнаты выходило прямо во двор, где покорно ждала его преданная и любимая огромная собака, лучший друг и защитник.
- Ну когда же уже придет бабушка,- уже капризно рассуждал малыш,- хотелось пить и чего-нибудь вкусненького, да и мирно лежать на кровати не было никаких сил.
- А как - бы уговорить маму, и навсегда переехать к бабуле?
- Нет, к деду в комнату ни за что не пойду спать.
Там в углу комнаты стоял старый камин с огромной черной аркой – ртом. Вечно в нем что-то потрескивало, постукивало, а в ветреную погоду завывало очень неприятными звуками.
- Брр,- поежился малыш, вспомнив зловещий камин.
- Там определенно кто-то живет. Вот если бы можно было забраться на чердак! - мечтательно задумался мальчик.
Однажды он уже пытался проникнуть в каминный дымоход, так себе затея. Ни по чём не пролезть наверх через трубу, только вымазался в саже как чертёнок и получил не слабую взбучку от деда, и еще мама долго ругала за напрочь испорченную сажей рубашку. Долго-долго потом в носу воняло гарью и противной прилипучей сажей.
Вот дверь открылась и в комнату вошла бабушка, а за ней доносились ароматы кухонных вкусняшек. В животе у мальчишки сильно заурчало, хотелось пить, в туалет и того что так вкусно пахло из кухни, но больше всего « потягушек», и малыш терпел и ждал.
- А кто у нас тут так заспался?- начала приговаривать бабуля, - а ну-ка , соня, просыпайся.
Бабуля присела на край кровати.
- потягушеньки, нарастушеньки…
3
На чердак под крышу можно было попасть только из дедушкиной комнаты. Высоко в потолке был хорошо замаскированный люк. Малыш не раз видел, как дед приносит из гаража большущую лестницу-стремянку и забирается по ней на чердак. Там хранились разные вещи, нужные и не очень - ёлочные игрушки, например.
Все просьбы мальчишки взять его с собой на чердак, дед либо игнорировал, либо скупо отвечал: «Мал ещё, нос не дорос»
Спорить с грозным дедушкой было бесполезно и небезопасно. Деда в семье уважали и побаивались от мала - до велика, и кажется даже сама бабушка, хотя последняя надежда оставалось у малыша именно на неё. С бабулей всегда можно было договориться, в крайнем случае, у внучека в запасе было одно проверенное средство: слезы и громкая истерика(пока дед не видит)
- Нос не дорос, - звучали слова деда у малыша в голове, - какой же должен быть у меня нос, что бы можно было забраться на чердак? Такой же что ли как у самого деда? Ну, уж нет, - представил себе ребёнок дедушкин нос, такой большой с горбиной и широкими ноздрищами из которых немного торчали чёрные блестящие волоски, - такой нос мне совсем не хочется, уж слишком он большой для меня. Да и сколько же времени придётся ждать, пока он вырастет? А на чердак хотелось непременно и сию же минуту.
- А если под люк перетащить огромное дедушкино кресло, на него поставить табурет из кухни, а сверху мою маленькую скамеечку? - размышлял малыш, - вот тогда, наверняка можно достать до заветной небольшой дверцы чердачного люка. Осталось только придумать, как и когда все это соорудить, что бы никто не помешал, ведь дома как назло всегда кто-нибудь был из взрослых.
- Бабушка, бабушка, - заорал на все горло внучек, забегая пулей на кухню, - бабушка, там опять кто- то стучит в каминной трубе, скорее бежим в комнату, сама все услышишь. Там точно кто-то живёт.
- Тише, золотце моё, не кричи так громко, ты меня напугал, - отшатнулась от печи старушка, занятая привычной стрепнёй к ужину.
- Ну пойдём же скорее в комнату, - уже закапризничал малыш, - я хочу узнать кто стучит под крышей на чердаке, там кто-то живёт.
- Ну хорошо, хорошо, - вздохнула бабуля, - так и быть после ужина, я обязательно расскажу кто живёт на чердаке, а пока не мешай мне пожалуйста его готовить.
4
- А я говорю нечего ему там делать. И хватит об этом, разговор окончен, - сказал, как отрезал дед и стал дальше поедать кислые щи деревянной ложкой, противно прихлебывая и громко чмокая.
Бабушка с громким стуком, нарочито брякнула глиняной плошкой по столу, всем своим видом выражая безмолвный протест.
- Ну, ты сама - то подумай, как мне его туда затащить? Во-первых, это очень высоко, во-вторых, твоё золотце уже не очень то и лёгкий, а в-третьих, баловство все это, - пошёл на попятную вредный дед, предчувствуя, чем может закончиться вся эта затея с чердаком.
- Шлеп, - ещё громче стукнула бабушка по столу большой дедовой кружкой с горячим чаем, да так что несколько капель брызнули деду на руку.
Деду было горячо, но виду он не подал, внутренне уже не на шутку закипая.
Бабушка приняла у деда уже пустую тарелку из под супа, и демонстративно-громко принялась мыть посуду.
- Сама-то чего не обедаешь? - спросил дед, наступая себе на собственную гордость и ненавидя себя за это.
- Успею ещё, - сухо ответила бабушка, отложила в сторону недомытую тарелку и достала из аптечки сердечные капли.
- Тьфу, - чертыхнулся про себя дед, - начинается,- ну уж дудки, в этот раз точно у вас ничего не выйдет, даже если придётся вызывать неотложку, - зло рассуждал в душе дед, а сам исподлобья внимательно следил за своей строптивой старухой.
- Ну-ну, - продолжал внутренний монолог старик, - ведь все знаю про тебя наперёд, сейчас накапаешь себе капель, потом завяжешь тугой повязкой платок на голове и будешь ведь молчать до второго пришествия, упрямая корова, - распалялся дед.
В старом доме этих двух стариков, было светло и уютно. На широких подоконниках буйно цвели герань и фуксии, на высокой старомодной этажерке стояла медная клетка с пестрыми канарейками, заливистых трелей которых уже давно никто не замечал. Где-то рядом обязательно должен спать здоровенный кот Мурзила, старый лентяй и разбойник. На стене висело допотопное радио, с потоком нескончаемой болтовни время от времени сменяемой разномастной музыкой.
Дед продолжал тайком следить за своей старушкой. Её руки покорно сновали, обслуживая сурового хозяина стола. Вот они отрезали краюху ржаного хлеба, достали масленку, ловко нарезали сало и сыр, тоненькими ломтями.
Не смея поднять глаза на свою старую жену, дед засмотрелся на её руки. Руки до боли родные и любимые. Он знал каждое пятнышко, каждую черточку. Каждая морщинка на этих руках была ему дорога, как очередная отметина стольких этапов их долгой и счастливой жизни. На левой ладошке шрам под указательным пальцем, это она молодая дуреха, проткнула себе руку только наточенным, им же, ножом. Мизинец на правой руке слегка искривлен от перелома, после неудачной поездки на велосипеде, он вёз её тогда впереди на раме, а потом они оба свалились. Как она тогда плакала, бедняжка. Старик не сводил глаз с её рук, вот они взяли пузырёк с сердечными каплями и нервно стали отсчитывать в стопочку: раз, два, три...
По радио вдруг заиграла музыка из их далёкой молодости, дед замер и поднял глаза на бабушку, ему вдруг так захотелось её обнять, утешить и, поцеловать.
Перед ним стояла та молодая испуганная девчонка, ради которой он всю жизнь старался взять всю ответственность на себя, за их семью, детей, жизнь и любовь.
Дед накрыл своей огромной ручищей хрупкую ладонь бабушки: « Когда приедут родители твоего золотца, мы что-нибудь придумаем, обещаю" - тихо сказал дед.
- Они собирались быть на выходные, - как ни в чем не бывало, ответила бабуля, закрывая пузырёк с сердечными каплями.
- Ийес, - послышался знакомый возглас из-за двери бабушкиной комнаты.
- Бам-бам, привычно вторили старые часы.
Дед улыбнулся, встал из-за стола и обнял свою любимую жену: " До чего же ты у меня вредная старуха..."
- Я тоже тебя очень люблю…