Адмирал Колчак
Февраль, седьмое, утро казни.
Глаза враждебные глядят,
Он знает, что не пощадят,
Но встал у стенки без боязни.
Учёный, воин, адмирал,
Сияя белизной мундира,
На дула глядя, вспоминал,
Что был жесток, желая мира.
Не затушили реки крови,
Когда страну съедал пожар,
Он становился всё суровей,
Считая власть, за божий дар.
Не ведал жалости, ждал страха,
Возненавидела Сибирь,
Не спас он Родину от Краха,
Слеп, оказался, поводырь.
Не каялся, прося прощенье,
Не знавший страха адмирал,
Он, как заслуженное мщенье,
Смерть на рассвете ожидал.
Стоял, как раньше на парадах,
Смотрел, не закрывая глаз
На ненавидящие взгляды -
Врагов прощая в первый раз.
предыдущая версия
Адмирал Колчак
Февраль, седьмое, утро казни.
Глаза враждебные глядят,
Он знает, что не пощадят,
Но встал у стенки без боязни.
Учёный, воин, адмирал,
Сверкая белизной мундира,
На дула глядя, вспоминал,
Что был жесток, желая мира.
Когда страну съедал пожар,
Не затушили реки крови,
Он власть считал за божий дар,
Поэтому и был суровым.
Не ведал жалости, ждал страха,
Возненавидела Сибирь,
Не спас он Родину от Краха,
Слеп, оказался, поводырь.
Не каялся, прося прощенье,
Не знавший страха адмирал,
Он, как заслуженное мщенье,
Смерть на рассвете ожидал.
Стоял, как раньше на парадах,
Смотрел, не закрывая глаз
На ненавидящие взгляды -
Врагов прощая в первый раз.
Первая версия
Февраль, седьмое, утро казни.
Глаза враждебные глядят,
Он знает, что не пощадят,
Но встал у стенки без боязни.
Учёный, воин, адмирал,
Сверкая белизной мундира,
На дула глядя, вспоминал,
Что был жесток, желая мира.
Когда страну съедал пожар,
Не затушили реки крови,
Он власть считал за божий дар,
Поэтому и был суровым.
Не ведал жалости и страха,
Возненавидела Сибирь,
Не спас он Родину от Краха,
Слеп, оказался, поводырь.
За это и просил прощенье,
Залп, ожидая, адмирал,
Он, как заслуженное мщенье,
Смерть на рассвете ожидал.
Стоял, как раньше на парадах.
Смотрел, не закрывая глаз;
И ненавидящие взгляды
Прощал врагам в последний раз.