Как измерить трагедию прошлого века,
До сих пор не хватает ни слов, ни былин.
Я не вижу следов от военного пепла,
Только сердце стучит, когда вижу Берлин.
Снова ожили в замках картинные рамы
Во дворцах, где когда то бывал государь.
И не предали веру старинные храмы,
Груз прошедших веков принеся на алтарь.
Но для нас и сегодня, как залпы орудий,
Гул сражений музеи навечно хранят
Мы – живые свидетели, жертвы и судьи,
До сих пор не поймём, кто во всём виноват.
С той поры мне по прежнему снится долина,
Где под ветром осенним колышется лён.
Там вечерней порой самолёт из Берлина
Догонял, словно девушку, наш эшелон.
Он кружился отлично проложенным курсом,
Не щадя никого, ни кола, ни двора.
Это было под Харьковом или под Курском,
Где живых и убитых несли до утра.
Тем , кто смог добежать до ближайшей канавы
В тот момент, несомненно, увидеть пришлось
От Берлина и Рима, и до Окинавы,
Как потом оказалось, зловещую ось.
На рейхстаг поднимаясь по круглому трапу
Я, простой гражданин победившей страны,
Восхищаясь, снимаю промокшую шляпу,
Вспоминая прошедшие годы войны.
Я иду по аллее прекрасного сада,
Что вела в наступление наших отцов,
Не поняв до сих пор, как в безумное стадо
Превратилась однажды страна мудрецов.
Где от факельных шествий обманутый Нюрнберг
Опьянел от восторга хрустальных ночей.
И мальчишки, услышав военные трубы,
Становились послушно в ряды палачей.
Наши души мягки, словно свечи из воска.
И мораль ни при чём, если крепость сдана.
Может беды творить озверевшее войско,
Если будут за это давать ордена.
И ,конечно, бесчестить чужие народы,
Наших жён молодых , как трофеи, беря.
И скрывали они нежеланные роды,
Чтобы их не забрали свои в лагеря.
Но, дойдя , наконец, до чужбины немилой
Русский воин вдали от детей и жены
Брал немецких красавиц не лаской, а силой
По написанным кем-то законам войны.
Два злодея , народы построив в шеренги,
Под присягой грозили строптивым тюрьмой.
И пошли воевать итальянцы и венгры,
Чтоб к своим матерям не вернуться домой.
Словно кто-то решил поменяться сердцами
И навечно в душе завязать узелок.
На чужбине враги становились отцами
И случайных детей оставляли в залог.
И сегодня они, словно прочные нити,
Наши страны связали за тысячи вёрст.
Все мы братья и сёстры, лишь только взгляните
Как построен из душ человеческий мост.
Их сердца, словно двери, открытые настежь,
После всех испытаний, сближают народ
Я уверен, что в солнечный день и в ненастье,
Я укроюсь в тени Брандербургских ворот.
И наверно они, как зажившие раны,
Неизвестные сироты, дети войны
Будут жить на земле и беречь наши страны,
Разрушая преграды Берлинской стены.