СИНЕМАТОГРАФ
Одним прекрасным мартовским вечером я решил сводить детишек в кино - младшего и старшего, двадцать шесть и тридцать соответственно. Настоящий голливудский блокбастер, два часа пятьдесят минут экранного времени, не считая рекламы.
К походу мы подготовились несерьёзно, прихватив лишь по маленькой бутылке воды на случай неодолимой жажды. Зал был полон. Мы заняли свои места, сняли куртки, скомкали их кое- как на коленках и воззрились на экран.
Люди, что входили в зал, все поголовно тащили еду - попкорн, чипсы, фастфуд в шуршащих пакетах и газировку в крупногабаритной бумажной таре, где зябко позвякивал лёд.
Я огляделся вокруг и понял, что мы - единственные, кто пришёл в этот зал просто посмотреть кино. Руки граждан слева и справа были заняты всевозможной снедью. Я никогда не видел такого количества чипсов и попкорна в отдельно взятом кинозале. Было ощущение, что зрители ограбили фуру с гуманитарной помощью какой-нибудь далёкой стране, где среди песков местные жители отчаянно нуждаются в этих яствах.
В последний раз я посещал вечерние сеансы в прошлом веке, в нынешнем - предпочитал низкую заполняемость дневных сеансов. В те времена не было столь щедрого выбора съестного и зритель был не так голоден, предпочитая всё же духовную пищу. Но самоизоляция довольно быстро исправила это и вывела новый вид граждан: человек разумный превратился в человека жующего.
Днём у нас едят средне и не всё, а вот после шести теперь не кушают только сильно замотивированные, не пристроенные девицы.
Три места впереди нас были свободны и я усердно молился, чтобы они такими и оставались. Очень уж хотелось не держать куртку на коленях, а пристроить её на пустующее кресло.
Молитвы услышаны не были и аккурат после рекламы вошли трое - он, она и ребёнок. Разумеется с пакетами еды. Удушающее амбре картошки-фри издалека ударило по моим нежным обонятельным рецепторам, а флёр жареного лука просто взорвал их.
Реклама окончилась, настало время блокбастера. Как по команде зрители вспороли свои пакеты с чипсами, развернули гамбургеры и немилосердно захрустели и зачавкали со всех сторон. Я вцепился в подлокотники и чуть на застонал. Сосредоточится на экране было невозможно.
Мой разум понял, что отстал от века, что кинозал - это не только место, где смотрят фильм, это филиал закусочной и распивочной в одном флаконе.
Тётка, что сидела впереди, никак не хотела пристраститься к высокому искусству синематографа. Она решительно уткнулась в свой смартфон и погрузилась во все прелести "тик-тока", красноречиво жуя сэндвич с чем-то ужасным. Экран гаджета свирепо фосфорецировал во мраке, ослепляя наши взоры.
Старший сын вспомнил, что работает где-то чиновником и имеет определённый социальный статус. Проще говоря, знает, что хорошо, а что не очень. Он не обратился к тётеньке по правилам этикета, например - " Мадам", а грозно пощёлкал пальцами у неё над ухом и громко прошипел: "Телефон выключите немедленно".
Жующая особа резко повернулась, хотела что-то сказать, но встретив пару, горящих неприятным огнём глаз, передумала и телефон спрятала. Минут через сорок, однако, душа её не вынесла разлуки с любимым дивайсом и она покинула зал. Я даже не сомневался, зачем она вышла в фойе. Интернетзависимость!
В это самое время зрительный зал активно ужинал, шуршал, прихлёбывал и шептался. Ходить на длинные фильмы выгодно - понял я, когда на исходе второго часа припасы у всех закончились. Воцарилась тишина и концовку мы смотрели в расслабленном, блаженном состоянии. Финал был искромётен.
Когда включили свет, я дал обещание самому себе, что в ближайшие четверть века на вечерний сеанс не пойду. Уж лучше подожду, когда "по телеку покажут".
БальзамоВ
20.03.2024