"Хорошо быть живым
не понравиться себе
в синеватой витрине" -
Дмитрий Кузьмин.
Весна на тротуаре уронила слезу.
Вечер злой, холодный, мартовский.
Гонят в даль автомобили,
рядом горят антимиры
подъездов, фаст-фудов, закрытых магазинов
и банков.
Я, единственное, за что пальто своё
ненавижу и берцы,
что в них прохладно до дрожи.
Я стою, встречаю тебя,
ты стоишь, встречаешь меня.*
Не будь такой грубой, Алиса Двачевская, не пихайся,
не носи, как топик, пионерскую рубашку -
говорит тебе пионервожатая-милфа.
От части, может, она и права,
зная, что ты преследуешь, готовя бомбу,
из активированного угля, чтобы обратить внимание на памятник какому-то борцу за свободу
по фамилии Генда?
Не будь такой грубой, Алиса Двачевская, ты красная вся от злости.
Лучше давай по-душам поговорим и выпьем "Столичной".
Знаю, что дальше ты меня захочешь, а я тебя, да разве важно ли это?
Потом, может, лагерь весь сбежится на стоны и охи,
да разве важно ли это?
Лучше бы они сбежались на то, как ты играла на сцене
на электрогитаре своей что-то из современной музыки или советской эстрады
с переборами и перегрузами,
как настоящая девочка-панк.
Тебе не идёт эта причёска, хотя милая ты в ней,
распусти свои волосы, ты так на пикачу злобного похожа!
Не будь такой грубой, Алиса Двачевская,
в споры не лезь, так думают лишь недалёкие, что в них рождается истина,
научись без сигареты слабой быть,
да кто я такой, чтоб в курении тебя упрекать и рассказывать,
как это вредно.
Куда я смотрю, ты спросишь, именно туда,
где твои груди оголены и не стиснуты,
только тогда начинается открытость твоя.
ДА ХВАТИТ, ХВАТИТ УЖЕ ГЛАЗЕТЬ НА МЕНЯ, ТЫ ЕЩЁ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО СВЯЗАЛСЯ СО МНОЙ -
ты проорёшь, а потом и сама не заметишь,
как на постели, в объятьях моих,
ты лежишь, улыбаешься, давишься слезами счастья.
* - автоэпиграф