Каторжанка ль она, парижанка,
И не спросят на Страшном Суде.
По природе душа партизанка,
Всё блуждает неведомо где.
И в тени расцветающей вишни,
И с друзьями за чарой винца
И не видно её, и не слышно,
А присутствие чувствуется.
Как ни пыжится наша эпоха
Обездушить слова и дела,
Но душа, это то, что от Бога,
Вроде крошек с Господня стола.
Ангелицы крылами, дурёхи,
Все остатки обеда смели.
Мы нашли и склевали те крохи,
Как голодные воробьи.
Что-то, друже, ты выглядишь дохло.
Не сдающимся честь и хвала!
У кого-то душонка засохла,
Ну а в ком-то, как сад, расцвела.
На Суде прояснится изнанка -
Что алмазы, что редкостный хлам.
Скажут там: «Выходи, партизанка!
Завершился твой рейд по тылам!»