Опять по всей земле темным-темно,
лишь на моём столе чуть дышат свечи.
Мирская власть черствеет, как дерьмо,
да и её врагам похвастать нечем.
Который год во все миры метёт:
из пропастей, до сей поры безвестных,
приходит вечно кто-нибудь не тот:
пылинки, мухи, доброхоты, бесы.
Но тянется Писания строка,
где ощутимо, что в начале было,
и не наступит смертный сон, пока
моя душа не умеряет пыла.