В книжке записной вместилась жизнь –
В девяти страницах боль и слёзы.
В строках тех, что из груди рвались,
Холод;, блокадные морозы.
В каждой записи трагедия семьи,
Даты не рождения, а смерти.
Не остались где-то в забытьи –
На листах, как на бетона тверди.
Не одной, а тысячи семей,
Что остались в Северной Пальмире.
Девочка писала о своей,
В замерзающей от холода квартире.
Ленинград в блокаде: всюду смерть,
Савичевых нет – на фото лица.
Забрала войны их круговерть,
Лишь осталась Танина страница.
Где жива… и продолжает жить…
В памяти народа сквозь столетья.
Как времён связующая нить,
Тот дневник – свидетель лихолетья.