Из илистого дна как тень восстал я,
Грудь поросла кольчугой-чешуёй.
Я сердце заковал холодной сталью
И будто даже не любил ее.
Конечно, ложь, солгал тогда и нынче
Себе, другим и, к сожаленью, ей.
Она прощала, хоть ей было лично,
Чем остальным, в десятки раз больней.
Предел достигнут, расставались тихо.
Она впервые говорила холодней.
Я через час пил ром в неразберихе,
А через два я был уже на дне.
Я нерв убил, я выжег окончанья,
Не различаю ни огонь, ни лед.
Потом проснусь, пойду поставлю чайник
И заварю ромашку - год пройдет.
За ним второй и третий уже к ряду
Без одного седого октября
Я лгал тебе тогда, что буду рядом -
Сейчас я лгу, что не люблю тебя.