Он обратил мою слепоту в поэзию, я видела - его
воображением, он - моими глазами. И мы придумали
нерушимый сказочный мир поэзии, это было много сильней,
чем самые лучшие его книги.
...и вместо любви нам была уготована более мудрая (София),
но и более жесткая нежность ума, которая лишь обостряет
одиночество, вместо того, чтобы смягчить его...
Лоренс Даррелл - Александрийский квартет
*
Не Рильке, не Чайковский и даже не Егор,
который Кончаловский,
я просто книжный вор, которого так просто
на пёрышко словить,
которого не надо за воровство любить.
Все женщины - Марии! К Марине я стремлюсь,
к которой несомненно стихами вознесусь,
которая Мария, как все - по существу,
а для меня София: по духу и родству.
Я к Рильке непричастен, Чайковским дорожу,
с Егором Кончаловским и вовсе не дружу.
Но уклоняясь лихо от лезвия пера,
я к плахе прижимаюсь с достоинством вора, -
к стихам первостепенным - к алтарному кресту,
чтоб целовать прилюдно земную красоту,
которую как книгу, ношу всегда с собой,
украденную сердцем - куриной слепотой.
Глаза моих поэзий, - зги божьей не видать!..
Стареющий Тиресий не хочет умирать.
Он к мудрости стремится - к Марии и Марине,
чтобы в пути не сбиться отшельником,..
в пустыне.
27. 03. 24