Только ведь час, а какой прекрасный,
В небе бушуют щалые краски.
С ультрамарина в лазурь берлинскую
Густою синью, шалою синью.
Тонко, почти не заментно для глаза,
Синь изменяется сразу и сразу,
Вот ведь какая она зараза!
Тонко,.. от фиолета к голубому...
Лёгким росчерком по соседнему дому,
Из густосерого, до теракота,
Не оторвать глаз! Не охото!
Небо сереет, теряет краски,
Словно его марают замазкой, предрассветье оно серее,
Скоро людишки пойдут по аллеям,
Ну а теперь всего лишь утро
В сонной Москве незабудкою будто.
Этот рассвет я на долго запомню
Мартовский день с холодной погодой,
Ни для кого, да и мне не в угоду,
Там, где казалось и красок уж нету,
Берлинской лазурью подарен рассвет был!...
*написано с натуры 27 марта с 05-40 до 06-40 часов.