- Скушай яичко крашено…
Во-от, это по-нашему,
выпей и закуси!
Встань поперед иконами,
домик сложи ладонями,
кланяйся и проси!
… Бабка неповоротлива и визглива.
Тесто месила важно, неторопливо,
дед выглядел так, будто б она его била,
выпил на всякий, как приказала бабка,
и закусил.
Каялся и крестился мелко, озираясь пугливо,
сыпал соль на яичко, как бабка учила,
робко просил того, чего и бабка просила:
здоровья да денях, без них-то не сильно сладко,
у Высших сил.
В церкву наденут лучшее, что понарядней, да поновей.
Бабка ему родила трех сыновей.
Бабка сказала – за них ты просить не смей
носа не кажут, каждый своим умом,
не заслужили.
Не вспоминают матерь свою, отца…
Будут вдвоем до самого до конца,
ждать от НЕГО по душу свою гонца,
уж приготовлен саван для ТЕХ времен…
Так и жили.
… Тетка неповоротлива и визглива,
будто квашня, дородна. И некрасива.
Жизнь пролетела, да не была счастливой,
уж как есть.
Что с красоты той, воду не пить с лица.
Не вспоминает сын, мать свою да отца,
солью порОшит крашеный бок яйца,
и ест.
В церковь наденут лучшее, что понарядней да помодней.
Тетка ему родила трех сыновей.
- К бабке да деду, их отвозить не смей!
Грозно
криком кричит, с баса да на фальцет.
Память иголкой колет, только иголка в яйце.
Вспомнит еще о матери, об отце,
да поздно.
- Скушай яичко крашеное…
Во-от, это по-нашему,
выпей и закуси!
Встань поперед иконами,
домик сложи ладонями,
кланяйся и проси!