Послушайте внимательно, поэты.
Не Лермонтова с Пушкиным, меня.
Стихом играем пред кончиной света.
Когда погаснет он, наступит тьма.
Нам выпало быть первым поколеньем
Изношенным, ненужным и чужим
Всем тем, кому писалось с вдохновеньем
До нас, и будет после нас. Седым
Оно вдруг стало в молодые годы,
Мусоля четвертьвековое «вдруг».
По-пушкински измаясь без свободы,
По-лермонтовски не стерпя тоску.
Наслушавшись ответов без вопросов,
Храним за пазухой один вопрос.
Зачем опять так по’шло, так бесслёзно,
Напрасно без вины распят Христос?
Сначала Ирод вырезал младенцев.
Затем с дрожащих рук смыл кровь Пилат.
А в наше время выстудили сердце
Безумные три февраля подряд.
И вот мы без сердец, младенцев, крови,
Без собственной и без чужой вины,
Рифмуем в полной пустоте такое,
С чем ни сейчас, ни завтра не нужны.
«Лепаж» наш личный без дуэльной пули.
Колода личных карт без козырей.
Мы до игры отцовский банк продули.
Не встав к барьеру, с честию своей
Расстались, чтоб без чести жить спокойно,
Как с женщиной чужой за её счёт.
Безрифмно поколение, бессловно
И безударно наше протечёт.
Мы в своём доме, словно за границей.
И за границей, как в небытие.
Глаза всё уже, всё смуглее лица.
В своём же путаемся языке.
Родство забыли, породнившись с адом.
Тенями стали, тень приняв за рай.
Вперёд по-рачьи проползаем задом.
Конец?
Нет!
Бесконечная игра!
29 марта 2024,
Саморядово