Жарила рыбу, смотрела как катится день
банкой пивной, опустевшей и брошенной оземь.
Жесть оживает, грохочет своё «динь-дилень»
и застревает в былье.
На без четверти восемь
время уснуло и вечность желтит фонарём
тонкую лужу в обьятьях промокшего снега.
Март зависает. Мы с ним зависаем вдвоём
в рамке окна чёрно-белым ничьим оберегом.
Если ты смотришь в моё наживное «потом»,
то подскажи где иные пресветлые сводки?
Рыба проснётся, ударит упрямо хвостом
и уплывёт, соскользнув, за края сковородки…