Раз нашёл в кустах мопед,
Ничего в нём вовсе нет -
Ни сиденья, ни мотора,
Ничего, кроме позора.
Я добил его лопатой,
Положил в гнилой мишок,
Тенью мрачною горбатой
Я на кладбище пошёл.
Только раз копнул на пробу
Землю мёрзлую, как вмиг
Вырастает дядя Стёпа -
Долговяз, широколик.
"Как ты смел в такую пору.
- начал он меня винить, -
Без креста и без забору
Здесь мопед мой хоронить?"
И сошлися на погосте,
Как на ринге два бомжа,
Я - с лопатой, рвущей кости,
Он - длиной в два этажа.
Бились, будто бы еб*лись,
Бились насмерть, до утра,
Под зарёю уж валялись,
Как хмельные фраера.
Истекая тёмной кровью,
Седьмым потом исходя,
У мопеда изголовья,
Он, а в паре метров я.
И пунцового весь вида,
Красной жижею хрипя,
Прошептал халдей Фемиды:
"Где мопед - там буду я…"
Встал я и пошёл, шатаясь,
К кабаку направив след,
Дядя Степа, улыбаясь,
Обнимал в аду мопед.
Заказал со льдом я водки,
И за стойкою заснул…
Вдалеке скрипели лодки,
И медведь еб*л сосну.