В себе он юродив был,
Иным он был просто дурак,
Стихи он свои не читал,
Так как все говорили,
Давай потом.
Настанет потом или нет,
Томимый своей бедой,
Он пил
И иногда видел покой.
Покой своего окна,
Покой ночных небес,
И беспокойство сна,
От столичной,
До виноградного вина.
Вкалоть бы ему порошка,
Чтоб скорее он ушёл,
Ушёл бы словом туда,
Где ответ бы он свой нашёл.
Ответ был бы чёрен и сер,
Спасения не было б там,
Ему бы маковый луг,
Показали сперва.