Он всё простил.
Тебе тебя,
За тот озноб души на коже.
За то, что не было огня,
За то, что ты была прохожей
И уходила в темноту,
В которой гаснут силуэты,
Собой заполнив пустоту
Огнём последней сигареты,
Под звон глухих колоколов,
Где у икон свечей огарки,
Под снег и стужу на Покров,
Когда с крестов взлетели галки,
Куда он обратил свой взор
И, там, в веках, увидел снова
Ту площадь, плаху и топор,
И казнь Емельки Пугачёва.
И веселился Третий Рим,
И во дворцах меняли свечи,
Был этот Рим несокрушим,
Без головы дрожали плечи.
Молчали боги и предтечи,
Сильны молчанием своим.
Был Рим, как Рим, в нём тишь, и гладь.
А те, кто вдруг в живых остались,
Умом не мыслили понять,
А в прочем даже не пытались.
Шли в темноте, но шли на свет
Свечи, а может сигареты.
Им виден был парад планет
С твоей,ещё живой планеты.
2018 г., новая редакция