Блиц-строка,
после прочтения романа
"Папа и я"
Засыпая, я думал: завтра скажу папе,
он мне приснился - мы ехали поездом к морю,
и солнце слепило глаза.
Без сомнения, помните, что значила в жизни для вас мама.
Но удержала ли память, каким был для вас папа?
Книга «Папа и я» издана тиражом 1000 экземпляров. По теперешним временам что надо. Но сейчас он распродан. Умудритесь выклянчить припрятанную книгу в магазине? Вам скажут на кассе, что чуть-чуть опоздали — последний экземпляр смыло с прилавка... Короче, давненько.
Отчего так? Что в романе такого, что принцип домино сработал в продажах? Рекламы романа, как я увидел, не было.
Имя автора книгочеям ничего не говорит. Поискал о нём информацию — напрасно: Норман Ланг.
Поначалу думал, что книга переводная. Дальше понял — реалии в романе узнаваемые: союзные. На этом и успокоился — русский автор.
Чем ловит читателя?
Именно сходством внутренних и внешних ситуаций с личной жизнью. Так было при чтении у меня. У вас может быть всё иначе.
Например, каждый помнит папины прикосновения или жесть в руке кожаного ремня. Или прикосновение к щеке его подбородка. Или подбрасывание тельца на руках-качелях. В романе много подобных и иных воспоминаний и переживаний-ощущений героя. Описаны рассказчиком как будто мимолётно. Пережитые лирическим героем остро. Переданы Норманом психологично.
Что-то здесь не так с языком. Обороты речи простые. Нет раскрашиваний определениями и прочими литературными изысками. Почти, как у Белкина: повествование движется само. И ты, читатель, казалось бы, присутствуешь невидимкой при общении.
А папа? Гуляка праздный. Пришёл — побыл — ушёл...
Последний лист перевёрнут. Думаешь, что быстро триста страниц романа прожиты.
Ловишь мысль: каковы особенности моего па?
А ма..? Джули Кристи, когда-то востребованная стерва в роли провинциальной учительницы.
Кстати, где она сейчас?