По трубам, по крышам
Проносится ветер,
На низкие горы
Нанизался вечер.
И дальше по карте
Сплошное болото,
Урал, самоцветы,
Завод и охота.
А ветер как ухнет
О камень Плотинки,
Как шапку поднимет,
Взъерошит загривки,
Чтоб кости скрипели,
Чтоб поднят был ворот.
Бесовый наш город,
Хороший наш город.
За узкой полоской
Чуть обжитых улиц
Снуют лишь бандит,
Крепостной и безумец.
Ай, вольный народец!
Свободы опоры
Уральские горы,
Хорошие горы!
Щекочет молчанием
Свинцовое небо,
Проспекты на планах
Сосудами штрека.
Их чёткий характер
Годами обточен
Потоком металла
И взглядом рабочим,
Жестокой породой,
Богатым наваром,
Окрашен кровавым
Мансийским же нравом.
Ни злобы, ни веры,
В руках чтоб запело
Уральское дело,
Хорошее дело!
И пуще пусть в горне
Разводится пламя,
Куются опоры
Опорного края.
Ай, вольное племя!
Суровые горы!
Уральские горы,
Глубокие норы.
Столица столицей,
Сама назначалась.
По жилам дорожным
С Россией встречалась.
Да, с копотью воздух!
Да, брошены между
Сибирской равниной
И царской надеждой.
Тут снятые шапки,
Склоненные шеи,
Без страха глазами
Буравят траншеи.
Не Камень, а сердце,
Душа вся раздета!
Дышать самой волей -
Вот доброе дело.
И пусть город-крепость
Кричит будто гром:
О том кто такие,
Куда мы идём!?
Ай, вольные годы!
Святые заводы…
Дремучие горы!
Уральские горы!
* Э.Г. Багрицкому