Какими б ни были истории обновки,
Народной памяти ничуть не станет больше:
– Дальневосточник по фамилии Янковский,
Где ваша Родина – в России или Польше?
Потомки мастера тайги пусть нам подскажут,
На все лишения не жалуясь нисколько:
– В душе что перетянет родовую чашу,
Сыны какой земли вы русской или польской?
Ответ нас ждет один, открытый и суровый,
Казалось, будто выкованной из металла,
Династии охотников и тигроловов:
– Россия издавна нам Родиною стала.
И как бы авторы раскола ни старались,
Мол, отбывал он срок по жизни, как в «кутузке»,
Им не понять одной загадочной детали –
Вошел в святую Русь, отныне будешь русским.
Студент Янковский Михаил, повстанец гордый,
Свободный нрав на приговор не расточая,
К тайге примерился – созвучна до аккорда,
И в дальней гавани души своей не чаял!
Осталась Польская заря за горизонтом,
Заря восточная ее опережает,
На океанской глади кажется экспромтом
Далекий всплеск волны, и жизнь зовет большая.
Забылись каторжные дни, бурда, обноски,
Кругом свое – от пиетета до причала,
На карте русской маяком земля Янковских
Идущих к вольным берегам оповещала.
Трудом великим дикий край преображался,
Он привечал умельцев с добрыми руками,
А те к зениту приближались правым галсом.
Пришли Советы. Стали вольные врагами.
Господь избавил от несчастья Михаила,
Не пережил бы он колхозного финала,
Немым свидетелем была его могила,
Как власть Советская наследие сминала.
Но не смогла лишить родительского слова,
До капли впитанного с детства сыновьями,
Что предыдущее грядущему основа,
А настоящее рождается делами.
И это было самым подлинным наследством -
Дар созидания на благо человека!
Недолговременным казалось детям бегство,
А растянулось в их исход на четверть века.
И снова с чистого листа – венцы, фонтаны,
Сменяя циркули на пилы и винтовки
Пока не стало уголком обетованным
Для всей Манчжурии имение Янковских.
Гостей знакомых, незнакомых, званных – разных
Всегда здесь искренне радушие встречало,
Укоренилось не набегом, а как праздник,
В Корее русское свободное начало.
И местный люд, изживший страх, по всей округе
Безмерно радовался выпавшей фортуне –
Угомонились полосатые зверюги,
Пришли защитники по прозвищу нэнуни*.
Но кто избавит от неправедного рока
Само семейство – от нашествия второго?
Знать, не усвоили недавнего урока,
Недалеко ушли и вновь лишились крова.
– За что? – кричали палачам с упреком смертным,
– За что? тайга родная эхом отзывалась,
Законы классовой борьбы к словам инертны –
Чужая кровь. Не избежать лесоповала.
Спираль судьбы опять на каторгу вернулась,
На этот раз терзая явно невиновных,
Но стать прочна - витку подобно, не согнула,
Хотя орудиями были камни, бревна.
Не счесть числа вручную выкошенных сосен
И налопаченных и вывезенных тачек,
Пришла амнистия, а на дворе уж осень,
И сам возврат к былому чаяния паче.
Храня:
– «Грядущее как прошлое в квадрате,
Не понапрасну дед являл пример сноровки»,
Простым лесничим стал большой предприниматель
Валерий, младший из династии Янковских.
И, как к охоте страсть, он перенял у деда
Привычку доверять перу свои задумки,
Талант тропу найдет, и новая победа –
Звучат на всю страну писательские струнки.
Достойный эпилог продиктовали годы,
Историю семьи досрочно завершая,
Но как же нам нужны хранители породы,
Такие, как они сыны родного края!
2024
_____
* нэнуни – четырехглазый (кор.), так называли местные жители Янковских