В бокале с отбитой ручкой,
Торчал одинокий цветок,
Конфет и таблеток кучку,
Скрывал на столе платок.
Из белой, хлопковой ткани,
(Такие теперь не шьют),
Мама, меня так мАнит,
Последний твой неуют.
Не раз пыталась который,
На свой изменить вкус и цвет,
И вешала новые шторы,
И ставила в вазу букет.
Едва отцветали ромашки,
(Живому всему есть срок),
В ущербной, изломанной чашке,
Стоял вновь заморыш-цветок.
А ваза на полке пыльной,
Легко находила приют,
И шторы из ткани стильной,
На окнах скручены в жгут.
«Мама, ну что же это?»
«Ты не сердись, так светлей…»
Катилось последнее лето,
К закату жизни твоей…
Стоишь пред глазами, мама,
А на столе – платок,
Зачем я хотела упрямо,
Твой изменить мирок?
Я много сейчас отдала бы,
Чтоб на столе стоял,
С цветком, одиноким и слабым,
С отбитой ручкой бокал.