Корней Чуковский

Корней Иванович Чуковский
Сегодня, 31 марта, день его рождения.

Ехали медведи
На велосипеде.
А за ними кот
Задом наперёд.
А за ним комарики
На воздушном шарике.
А за ними раки
На хромой собаке.
Волки на кобыле.
Львы в автомобиле.
Зайчики
в трамвайчике.
Жаба на метле…
Едут и смеются,
Пряники жуют.

Вдруг из подворотни
Страшный великан,
Рыжий и усатый
Та-ра-кан!
Таракан, Таракан, Тараканище!
Он рычит, и кричит,
И усами шевелит:
«Погодите, не спешите,
Я вас мигом проглочу!
Проглочу, проглочу, не помилую».

Звери задрожали,
В обморок упали.
Волки от испуга
Скушали друг друга.
Бедный крокодил
Жабу проглотил.
….
Вдруг из подворотни
Страшный великан,
Рыжий и усатый
Та-ра-кан!
Таракан, Таракан, Тараканище!
Он рычит, и кричит,
И усами шевелит:
«Погодите, не спешите,
Я вас мигом проглочу!
Проглочу, проглочу, не помилую».
Звери задрожали,
В обморок упали.
Волки от испуга
Скушали друг друга.
Бедный крокодил
Жабу проглотил.
…..
Вот и стал Таракан победителем,
И лесов и полей повелителем.
Покорилися звери усатому
(Чтоб ему провалиться, проклятому!).
А он между ними похаживает,
Золоченое брюхо поглаживает:
«Принесите-ка мне, звери, ваших детушек,
Я сегодня их за ужином скушаю!»
Бедные, бедные звери!
Воют, рыдают, ревут!
В каждой берлоге
И в каждой пещере
Злого обжору клянут.
….
Но однажды поутру
Прискакала кенгуру.
Увидала усача,
Закричала сгоряча:
«Разве это великан?
(Ха-ха-ха!)
Это просто таракан!
(Ха-ха-ха!)
Таракан, таракан, таракашечка,
Жидконогая козявочка-букашечка.
И не стыдно вам?
Не обидно вам?
Вы — зубастые,
Вы — клыкастые,
А малявочке
Поклонилися,
А козявочке
Покорилися!»
Испугались бегемоты,
Зашептали: «Что ты, что ты!
Уходи-ка ты отсюда!
Как бы не было нам худа!»

Только вдруг из-за кусточка,
Из-за синего лесочка,
Из далёких из полей
Прилетает Воробей.
Прыг да прыг!
Да чик-чирик,
Чики-рики-чик-чирик!

Взял и клюнул Таракана —
Вот и нету великана.
….
1921 г.
Одно из самых знаменитых стихотворений Корнея Чуковского, с которым не всё так просто. С детства думал, кто тут усатый таракан, даже и сомнений никаких не было, и представлял себе, кто такие "козявочки", а вот оказалось, что не всё так просто. Во-первых, «Тараканище» написано в 1921 году, когда Сталин совсем был неизвестен, даже в партии, а его культ начинается только в 1929 году. Во-вторых, отношение Чуковскому к Сталину было совершенно восторженное, об этом много свидетельств, но очень яркое о посещении съезда Комсомола в 1936 году, он был приглашен как детский писатель вместе с Пастернаком. Оба наблюдали выступление вождя с восторгом, и видели, какое наслаждение и любовь вызывает сам вид Сталина у окружающих, каждый жест его воспринимался с благоговением. Пастернак рядом с Чуковским шептал восторженные слова. «Домой мы шли, упиваясь нашей радостью» (из Дневников Чуковского). Да и сам Сталин, единственный из верхушки большевиков, кто относился к Чуковскому с уважением, и даже цитировал Чуковского, этих самых «козявочек». и в выступлениях, и даже в «Кратком курсе ВКП (б)», правда не называя его по фамилии. Только, по Сталину, народ и партия раздавили этих самых «козявочек», имелись в виду левые, а потом и правые оппозиционеры. А может быть из-за того, что против Чуковского писали в свое время Ленин и Троцкий. Итак,

Корней Иванович Чуковский (имя при рождении — Николай Корнейчуков) 31 марта 1882, Санкт-Петербург, Российская империя — 28 октября 1969, Москва, СССР) — русский и советский поэт, публицист, литературный критик и переводчик, детский писатель. Самый издаваемый в Советском Союзе и России автор детской литературы, тираж книг Чуковского за 2017 год превысил два миллиона экземпляров.

   Николай Корнейчуков, взявший себе позднее литературный псевдоним Корней Чуковский, родился в Санкт-Петербурге 31 марта 1882 года, его мать, украинская крестьянка Екатерина Осиповна Корнейчукова (возможно, первоначально фамилия была Корнейчук). Его отцом был потомственный почётный гражданин Одессы Эммануил Соломонович Левенсон, в семье которого жила прислугой мать Корнея Чуковского. Связь видимо была прочной, поскольку кроме сына Коли у них родилась старшая дочь Мария (Маруся). Через несколько лет после рождения сына Левенсон оставил свою незаконную семью, женился на Кларе Исааковне Рабинович и переехал в Баку. Мать Николая была вынуждена вернуться в Одессу. Видимо, Левенсон помогал незаконной семье, поскольку дети обучались в гимназии.
   Детство Николай Корнейчуков провёл в Одессе и Николаеве. В Одессе семейство поселилось во флигеле, в доме Макри на Новорыбной улице (ныне Пантелеймоновская), № 6. Какое-то время Николай учился во второй одесской гимназии. Окончить гимназию Чуковскому не удалось: из пятого класса его отчислили, поскольку государь тогдашний Александр 3 решил очистить гимназии от кухаркиных детей.
   По метрике у Николая и его сестры Марии, как незаконнорождённых, не было отчества; в других документах дореволюционного периода его отчество указывалось по-разному — Васильевич (в свидетельстве о браке и крещении Николая, дано по крёстному отцу), сестра Маруся носила отчество Эммануиловна. С начала литературной деятельности Корнейчуков использовал псевдоним Корней Чуковский, к которому позже присоединилось фиктивное отчество - Иванович. После революции сочетание «Корней Иванович Чуковский» стало его настоящим именем, отчеством и фамилией.
По воспоминаниям Корнея Чуковского, у него «никогда не было такой роскоши, как отец или хотя бы дед», видимо эти переживания юности и молодости служили для него постоянным источником стыда и душевных страданий.
Его дети — Николай, Лидия, Борис и умершая в детстве Мария (Мурочка), которой посвящены многие детские стихи отца, — носили фамилию Чуковских и отчество Корнеевич/Корнеевна.

    С 1901 года Чуковский начал писать статьи в «Одесских новостях». В литературу Чуковского ввёл его гимназический друг, журналист В. Е. Жаботинский, это очень известный в истории создания Израиля человек, Жаботинский также был его поручителем Чуковского на его свадьбе с Марией Борисовной Гольдфельд. Так вот, с его же подачи газета послала Чуковского в Лондон собственным корреспондентом. Он поехал с молодой женой и ему обещан был ежемесячный оклад в 100 рублей. Там он выучил английский, но газета не смогла оплачивать его пребывание, так что, он вынужден был вернуться в Россию. Он отправил в Одессу беременную жену, а сам подрабатывал перепиской каталогов в Британском музее.  Он вернулся в Одессу в 1904 году.
    Дальше они перебрались в Питер, и он начал издавать сатирический журнал «Сигнал». Среди авторов журнала были Александр Куприн, Фёдор Сологуб и Надежда Тэффи. После четвёртого номера его арестовали за «оскорбление величества». Его защищал знаменитый адвокат Грузенберг, добившийся оправдания.
   В 1906 году Корней Иванович приехал в финское местечко Куоккала (ныне — Репино, Курортный район Санкт-Петербурга), где познакомился с Ильёй Репиным и Владимиром Короленко. В Куоккале Чуковский прожил около 10 лет. От сочетания слов Чуковский и Куоккала образовано «Чукоккала» (придумано Репиным) — название рукописного юмористического альманаха, который Корней Иванович вёл до последних дней своей жизни. Еще до революции Корней Чуковский становится главным российским критиком, кроме того, он начинает писать о русских литераторах, тогда же он опубликовал две знаменитые свои книги о творчестве современников: «Книга об Александре Блоке» и «Ахматова и Маяковский». Но советское время заставило его искать, чем ему заниматься кроме критики, и он пробует писать детские стихи. С 1917 года Чуковский занялся написанием книги о Некрасове, которого он очень любил. Его стараниями вышло первое советское собрание стихотворений Некрасова, а монография «Мастерство Некрасова», вышло только в 1952 году. Эта книга много раз переиздавалась, а в 1962 году Чуковский получил за неё Ленинскую премию.
   Увлечение детской словесностью, прославившее Чуковского, началось сравнительно поздно, когда он был уже знаменитым критиком. В 1916 году Чуковский написал свою первую сказку «Крокодил». В 1921-1923 годах вышли его знаменитые сказки «Мойдодыр», «Тараканище» и «Бармалей». Фактически, Чуковский начал писать стихи для детей, а писал он их для своих детей, (особенно для Мурочки, которая была героиней его детских стихов и рассказов). К сожалению, в 1929 году она заболела костным туберкулёзом, причём болезнь развивалась быстро, сначала нога, затем глаз. Осенью 1930 года Марию Чуковскую повезли в Крым, в детский костно-туберкулёзный санаторий, основанный профессором А. А. Бобровым, которым на тот момент руководил П. В. Изергин. Летом 1931 года родители забрали девочку на съёмную квартиру. В сентябре Марии стало хуже: «Старается быть веселой — но надежды на выздоровление уже нет никакой». Вечером 10 ноября 1931 года Мария Чуковская умерла. Похоронена на старом Алупкинском кладбище. Причём могилу-то потеряли, считалась утраченной. Однако могила была найдена недалеко от входа, рядом с дорогой к кладбищенскому храму. На могиле был установлен простой металлический крест, на котором от руки написано: «Мурочка Чуковская. 24/II-1920 — 10/11-1931». 3 ноября 2021 года благодаря стараниям Ангелины Джебисашвили на могиле Марии Чуковской был установлен памятник в виде стопки книг, на обложке одной из них изображена Муха-Цокотуха, на корешке другой написано «Муркина книга». Памятник создал скульптор Евгений Козин. В общем, настоящий кошмар и Голгофа, и для неё, и для родителей.

   Несмотря на то, что сказки были напечатаны большим тиражом и выдержали множество изданий, они не вполне отвечали задачам советской педагогики. В феврале 1928 года в «Правде» была напечатана статья Надежды Константиновны (заместителя народного комиссара просвещения РСФСР): «О „Крокодиле“ Чуковского»:
«Такая болтовня — неуважение к ребёнку. Сначала его манят пряником — весёлыми, невинными рифмами и комичными образами, а попутно дают глотать какую-то муть, которая не пройдёт бесследно для него. Я думаю, «Крокодила» ребятам нашим давать не надо…». Тут же появился термин «чуковщина». В декабре 1929 года Чуковский в «Литературной газете» опубликует письмо, в котором «отречётся» от старых сказок и заявит о намерениях изменить направление своего творчества, написав сборник стихов «Весёлая колхозия», однако обещания своего не сдержит. Ниего подобного он не написал, а следующая стихотворная сказка будет написана только через 13 лет.
К началу 1930-х годов Чуковский занимается детской психикой и пишет книгу «От двух до пяти» (1933).
     В годы войны эвакуирован с семьёй в Ташкент. Младший сын Борис погиб на фронте. Как доносил НКГБ в ЦК ВКП(б), в годы войны Чуковский высказывался: «…Всей душой желаю гибели Гитлера и крушения его бредовых идей. С падением нацистской деспотии мир демократии встанет лицом к лицу с советской деспотией. Будем ждать».
     1 марта 1944 года в газете «Правда» вышла статья П. Юдина «Пошлая и вредная стряпня К. Чуковского», в которой был устроен разбор изданной в 1943 году в Ташкенте книги Чуковского «Одолеем Бармалея!» (Айболития ведёт войну со Свирепией и её царём Бармалеем), и книга эта признавалась в статье вредной:
«Сказка К. Чуковского — вредная стряпня, которая способна исказить в представлении детей современную действительность».
     У Чуковского несомненно происходила эволюция взглядов, при начале коллективизации он считал план Сталина гениальным, и что, даже если бы это было только одно его деяние, он уже обеспечил бы себе имя в истории и благодарность потомков, однако, видя последствия коллективизации: голод и смерти, он видимо что-то начал понимать, ну и конечно - смерть Матвея Бронштейна, второго мужа его дочери Лидии Чуковской в 1938 году. Матвей Бронштейн был известным физиком и популяризатором науки, ему дали 10 лет без права переписки, на самом деле просто расстреляли. После смерти Сталина Бронштейна нашли в списках расстрелянных, и Лидия Корнеевна стала правозащитницей, а Чуковский видимо определился, поэтому и укрывал в своё время Солженицына.
     В последние годы Чуковский, всенародный любимец, лауреат ряда государственных премий и кавалер орденов, вместе с тем поддерживал контакты с Александром Солженицыным, Павлом Литвиновым, правозащитницей была также его дочь Лидия. А Солженицын с началом гонений просто жил у Чуковского. На даче в Переделкино, где писатель постоянно жил последние годы, он устраивал встречи с окрестными детьми. В 1957 году передал в дар Переделкинскому райисполкому построенную на собственные сбережения библиотеку со всем инвентарём и библиотечным фондом.
      Скончался Корней Чуковской 28 октября 1969 года от вирусного гепатита в Кунцевской больнице. На даче в Переделкине, где писатель прожил большую часть жизни, ныне действует его музей. Там же установлен памятник К. И. Чуковскому (1987, скульптор Игорь Замедянский).
   На похоронах людей было мало, а милиции много, а кроме милиции, были еще люди в штатском. Лидия Корнеевна Чуковская заранее передала в Правление московского отделения Союза писателей список тех, кого её отец просил не приглашать на похороны. Речь о черносотенцах от литературы. Люди в штатском начали с того, что оцепили кресла в зале, и не давали никому задержаться и присесть. Пришёл тяжело больной Шостакович. В вестибюле ему не позволили снять пальто. В зале запретили садиться в кресло. Дошло до скандала. На гражданской панихиде был только официоз, только Леонид Пантелеев прервал потоки официозности, неумело и горестно сказал несколько слов о гражданском лике Чуковского.
Похоронен Чуковский на Переделкинском кладбище.
Произведения Корнея Чуковского наконец-то полностью опубликованы, и это 15 томов, причем из них о детях только два: Стихи и «От двух до пяти».
Чуковский К. И. Собрание сочинений в 15 томах. — М.: Терра — Книжный клуб, 2001—2009 (электронная версия — 2013).
Кроме того, возможно кому-то будет интересно:
Чуковский и Жаботинский: история взаимоотношений в текстах и комментариях / Еврейский университет в Иерусалиме; «Ассоциация Мосты культуры / Гишрей Тарбут»; сост. Е. Иванова. — М.: Мосты культуры, 2005; Иерусалим: Гешарим,

Стихи Корнея Чуковского.

Телефон (фрагментарно)
 ·
У меня зазвонил телефон.
- Кто говорит?
- Слон.
- Откуда?
- От верблюда.
- Что вам надо?
- Шоколада.
- А для кого?
- Для сына моего.
- А много ли прислать?
- Да пудов этак пять
Или шесть:
Больше ему не съесть,
Он у меня ещё маленький!
...
Мне бы заснуть,
Отдохнуть...
Но только я лёг -
Звонок!
- Кто говорит?
- Носорог.
- Что такое?
- Беда! Беда!
- В чём дело?
- Спасите!
- Кого?
- Бегемота!
Наш бегемот провалился в болото...
- Провалился в болото?
- Да!
И ни туда, ни сюда!
О, если вы не придете -
Он утонет, утонет в болоте,
Умрет, пропадёт
Бегемот!!!
- Ладно! Бегу! Бегу!
Если могу, помогу!
Ох, нелегкая это работа -
Из болота тащить бегемота!
1924 г.
Абсолютно детский, понятный и весёлый стих, из тех, которые он писал для своих детей, и которые сделали его знаменитым и любимым. Но многие знали, что Троцкий попал в болото в то время в прямом смысле, и это стихотворение было элегантным издевательством. А творчество Чуковского критиковали и Ленин, и Троцкий, позднее - Крупская.

Мойдодыр (фрагментарно)
…
Надо, надо умываться
По утрам и вечерам,
А нечистым
Трубочистам —
Стыд и срам!
Стыд и срам!
Да здравствует мыло душистое,
И полотенце пушистое,
И зубной порошок,
И густой гребешок!
Давайте же мыться, плескаться,
Купаться, нырять, кувыркаться
В ушате, в корыте, в лохани,
В реке, в ручейке, в океане, —
И в ванне, и в бане,
Всегда и везде —
Вечная слава воде!
1922 г.
До какого же маразма доходила советская критика!
А нечистым
Трубочистам —
Стыд и срам!
Стыд и срам!
Вот этот кусочек сочли оскорбительным для профессии трубочистов!))

Гениальный детский поэт и всеобщий любимец!

Фото: Корней Чуковский
31.3.2024