Прогулка с фотоаппаратом.
Люблю фотоаппарат – машинка способная запечатлеть и остановить мгновение, одно из монолита именем Вечность! Занимаюсь фотографированием интересностей (для себя) с уже далёкой (жаль) юности. Фотоаппараты были разные. Сначала папин ФЭД (что расшифровывается как Феликс Эдмундович Дзержинский), затем был «Зенит» - тоже не менее знаменитый, потом очень хороший и такой же, как и предыдущие плёночный, японский - «Минольта», купленный по случаю в комиссионке. Далее следуют цифровички - мыльницы «Кеноны», пентаконовская тоже мыльница «Практика», и наконец красавец из дорогих, но самых доступных по стоимости, «Canon Power Shot SX50 HS»! Этот фотоаппарат заслуживает отдельного описания: так он мне нравится, но не о нём речь. Словом, снимать люблю и ради этого, иногда, совершаю выходы, правильнее выезды, потому, что делаю это с помощью велосипеда, к которому также питаю страсть с детства. Выезды в город, или дальше. Это дальше касается и Европы, правда уже без велосипеда, а зря.
Это летнее утро августа – начала сентября 2017 года (точнее не помню) меня заинтересовало густым, всепоглощающим туманом! Туман был настолько плотен, что на расстоянии двух метров можно было разглядеть только контуры предметов и людей и то, если на них не попадал солнечный свет. Город выглядел таинственно и загадочно в кисее туманной недосказанности. Тогда я ещё бегал купаться по утрам и делал это регулярно, пока здоровье моей любимой подружки Буси, чистых «дворянских», таких же, как и у меня кровей, позволяло сопровождать меня. И, увидав эту красоту ещё на берегу Немана, я уже был в предвкушении грандиозных по красоте и гениальности выбора ракурса, композиции, и прочих атрибутов и описаний будущих произведений фотографического искусства. После пробежки быстро принял душ и, не тратя времени на завтрак, в путь.
Начал издалека: с берега Немана, Левонабережной улицы, и, пока снимал там, туман таял, таял на газах, забирая и моё настроение, и надежду на получение гениальных фотографий же и, естестнно, баснословных (а как иначе?) гонораров!
К половине одиннадцатого, когда я, проехав, снимая, с Калиновского по улицам Поповича, Левонабережной, Мостовой, остановился на Советской площади, от тумана остались лишь туманные воспоминания! Я стоял в центре площади в поисках достойного съёмки или, хотя бы, внимания объекта, с фотоаппаратом наготове лицом ко Дворцу Текстильщиков. Людей на площади было немного. Несколько человек стояли на остановке общественного транспорта, в ожидании оного, кто-то выходил из Фарного костёла с заутреней молитвы, кто-то шёл в сторону улицы Советской мимо меня. А на встречу мне шла женщина среднего возраста, опрятно одетая в бардовый жакет, фиолетовые брюки и косынке, повязанной на шею, только что вышедшая, из уже упомянутого мной, дворца. Я, было, изготовился нажать на спуск фотоаппарата, как вдруг со спины получаю по ушам ушат отборной безобразно - грязной брани, обращенной к женщине в брюках! Оборачиваюсь: сзади меня стоит такого же возраста женщина, вышедшая из костёла! Стоит и поносит, почём зря, женщину в брюках именно за брюки! Когда я на взводе, а, напомню, я - на взводе, стреляю без предупреждения! Находясь в этом состоянии заряженного АК -47, выдаю ей тихо, но эмоционально, очередь - тираду в стиле «…обернись незнакомый прохожий…», посмотрите, что стоит за вашей спиной, откуда вы только что вышли, что очередная индульгенция куплена, отмолили все грехи, здесь достаточно далеко от храма или это способ очистки собственного имени? Вы в своём уме? - и добавляю «контрольный в голову» - «Если эта женщина – показываю взором - захочет подать на вас в суд, я засвидетельствую ваше хамское поведение! Хотите?»
Женщина в брюках от неожиданно – незаслуженных оскорблений замерла, как вкопанная, и не пыталась защищаться! В ответ она слабо улыбнулась мне с благодарностью. Хозяйка выпущенного на волю джина, ошалело хлопала веками, густо покрытыми «красивого» чёрного цвета тушью (к Богу же ходила) застыла с открытым ртом. Мысли, так и не оформившиеся в слова, на глазах превращались в обычные слюни, которые дама из костёла, не желая терять, регулярно сглатывала, будто шепча молитву. По непрерывно меняющимся выражениям её лица было видно, как до неё с трудом доходит, сказанное с обеих сторон, как ей становится стыдно, как это для неё внезапно и, на удивление, неприятно, странно! Человек получает по «не балуй» за, правое с её точки зрения, возмущение! Как так?
Немного постояв, приходя в себя, на том и разошлись, каждый в свою сторону, молча думая о своём…
9. 11. 2022 года. Ю.М. Ротько