Нестерпимою занозой залегла на сердце грусть
Я с болезненной угрозой шевельнуть её боюсь.
Потому, что так случилось, если только шевельнёшь
Сразу болью отдаётся, там, где ты душой живёшь.
Эта грусть-она как камень, что на склоне затаился.
Если только его тронешь- он сейчас же вниз скатился,
В бездне мрачной растворился и уже на дне её,
Тишину нарушив громом, на века там приютился.
Грусть- она, как пруд осенний, под канвою ив плакучих.
Весь затянутый вуалью, как в плену у лон дремучих,
Существом всем сил живучих, ждёт зимы объятьев хладных,
Что скуют его в оковы- порожденья сил могучих.
И уж ей не шевельнуться, не подать к спасенью гласа.
Запелёнута ребёнком, в кокон белого атласа.
В ожиданьи рока часа, пребывая в симбиозе
Словно вошь в объятьях ворса у стерильного паласа.
Вот такая планида у ней, вот такая случилась заставка.
И уж тут хоть меня ты убей, не помогут ни водка, ни травка,
Ни с повинной куда -нибудь явка, ни к святым покаяние,
И ни дел своих грешных, бесполезная правка.
Нестерпимою занозой залегла на сердце грусть.
Я с болезненной угрозой шевельнуть её боюсь.
Потому, что эта грусть, как само призванье в жизни
От рождения до смерти, я, любя её, с ней бьюсь.