Я алкоголь попробовал лет в пять.
Ликёр малиновый мне подал спутник крёстной.
Я стал пригубливать, выучивая мат,
слегка покуривать и жить слегка нечестно.
Я жил, не ведая любви и книжных нужд,
и беспросыпно пил, и развлекался,
слова и жизни впитывал, как чушь,
и скучным люмпенам легко уподоблялся.
С пусторечивцами беседы сухо вёл.
Но, горло смачивая скотской бормотухой,
речами Пушкина минут пятнадцать цвёл,
а после путал буквы и гас слухом.
Был археологом и грузчиком сухим,
и лавки грел одеждами и рвотой,
спал в вытрезвителях и ел табачный дым,
и отрекался от большой работы.
Храм гастронома истинно хвалил,
кропал рассказы, позабыв рутину,
ругал трудяг, правительственный тыл,
но псов ценил, ведь сам был схожей псиной.
И дух расшатанный я собирал в пучок,
и шёл к окну родного пивзавода,
где вновь спасался, забывая рок,
и пил нектар из банки, словно воду.
Как дуроглазый дурень грязно жил
и полочистом горестным трудился,
и разукрашенный фингалами бродил,
и до лимонного цирроза добродился...