Я позову… когда мне станет плохо…
когда оставят силы навсегда,
когда устанут видеть оба ока,
и в памяти сокроются года…
И мерой наслажденья будет воздух,
а мерой обретения – рассвет,
и холод, адсорбированный в звёздах,
в кристаллы обратит скопленья бед…
Так больно!.. Оросит слеза глазницы.
Зачем слова печальны и сухи?
Зачем хотел он в ноги поклониться,
когда все чувства слепы и глухи?..
И сорок сороков уже настало,
и крышу неба чувствует чело…
Лишь взор – мгновенным всполохом – в начало…
И на душе – смущённо и светло.