КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ
Предисловие.
Данное произведение частично основано на реальных событиях. Все имена и позывные изменены, любые совпадения случайны. Произведение в большей степени является плодом выдумки и воображения его автора.
***
Шел третий месяц, как сорок два человека жили в холодной, бетонной коробке подвала, состоящего из пары небольших помещений и коридора меж них, вдоль одной стены которого было несколько проёмов в еще одно большое помещение. Отсутствие света в во всём подвале компенсировалось одним его источником - двух небольших подвальных "кошачьих" окошек в разных концах коридора, из которых можно было увидеть часть прилегающей сельской местности с разрушенными до основания деревенскими домами и слегка припорошенную снегом замершую, изрытую взрывами и гусеницами тяжелой бронированной техники грязь, неровными волнами то вздымающаяся, то падающая ямами от разорвавшихся снарядов, как застывшие чёрные волны с пеной из редкого снега. Капельки конденсата на потолке от дыхания спящих на полу в грязных спальных мешках ранним утром поблескивали в лучах утреннего света, врывающегося через те самые оконца по подвальной комнате без намека на наличие какой бы то ни было мебели. Только неровные серые стены ледяного бетона и тела спящих, как личинки, плотно лежащих друг к другу. Несколько человек тихо стояли каждый на своем посту: по одному у каждого из окон, которые аккурат приходились на высоте уровня глаз постовых. Двое, каждый на своей стороне от проходного проема, молча облокотившись на стену, скорее, больше слушали тишину, чем смотрели в сторону двери, которая была просто прислонена ко второму входному проему, расположенному выше по лестничному пролету из подвала на улицу. Выходных проема на улицу было два - с каждой стороны крыла этого подвала. Неприятность была в том, что они выходили на сторону противника.
С этой стороны, откуда-то издалека внезапно бахнул глухой снарядный выстрел. Никто из спящих не пошевелился, постовые не вздрогнули, даже не переглянулись. Послышался одинокий в тишине свист вперемешку с неровным шуршанием стремительно приближающегося снаряда. Инстинктивно стоящие чуть втянули головы в кевларовый воротник своих тяжелых бронежилетов. Пронзительный звук за пару секунд достиг своей пиковой громкости и резкий взрыв где-то на безопасном расстоянии сбоку от надземных остатков здания этого подвала содрогнул бетонную коробку. С неровностей стен посыпался песок и пыль на головы лежавших в спальниках солдат. Часть капель с потолка, как по команде, стремительно и синхронно рванулись вниз.
- Началось, - негромко сказал равнодушным голосом Андрей, стоявший слева от проема. Тёплый пар изо рта на холодном воздухе моментально исчез.
Напротив него, справа от проема, Игорь молча полез за сигаретой в бедренный карман своих армейских штанов. Пока он доставал мятую пачку "Родопи", хлопнул ещё один дальний вылет, просвистел второй снаряд и лег с приглушенным стенами грохотом в ту же область, что и первый, создав повторную вибрацию пола, стен и потолка. Несколько десятков капель упало на пыльный пол и шлепнулись на спальники с людьми.
- Просыпаемся! - громко рявкнул "Старшина" из соседней комнаты вдоль коридора, где еще располагалось порядка двадцати человек. Было слышно только его голос, который стал звонко резонировать от бетонных стен, - Смена на "глазки" через 5 минут!
Шесть человек стали вылезать из своих прогретых мятых спальных мешков, одевать потёртые запыленные армейские ботинки, накидывать на себя такие же грязные броню, каски, пока остальные только еще садились, расстегивая свои коконы.
Игорь сделал очередную затяжку, кончик сигареты возбудился ярким красным цветом раскаленного железа.
- Третий пошёл, - неспеша сказал он.
- Не слышал, чёт - ответил сомнительно Андрей.
Внезапный взрыв, без предупреждающего шуршащего свиста, но более слабый, чем предыдущие два, грохотнул где-то далеко за домом.
- Полька, - чуть пожал плечами Игорь, - пристреливаются. Видимо, сбили наводку. Вчера точнее клали весь день, додики убогие.
- Ё-маё, как ты их слышишь на выходе? - недоуменно с нотками легкого возмущения спросил Андрей, - я ни этого не слышу, ни как сама мина летит.
- Ну... как летит она, ты и не услышишь. Их специально такими и делают. А выход их тихий уже научился как-то за год слышать. Ухо уже само реагирует на этот уже знакомый мне стрёмный звук. Один раз услышал его и запомнил, - снова приподняв плечи, равнодушно проговорил Игорь, затушив сигарету о крышку вскрытой коряво ножом консервной банки, стоявшей на небольшом выступе из кирпича в стене, и бросил в нее бычок.
Выстрелы, свист и прилёты то тут, то там вокруг их подвала, которые теперь звучали постоянно и с примерно одинаковыми промежутками в пять - семь минут, некоторых бойцов рефлекторно заставляли вздрагивать, но большинство никак внешне не реагировало.
Собравшиеся и готовые уже менять ночных часовых, семь мужчин с автоматами в руках стали расходиться по своим постам : трое прошли быстрым шагом мимо Андрея и Игоря в проем, и, поймав промежуток между взрывами, загремели черными, пыльными берцами по лестнице, мимо прислоненной двери у выхода на улицу, еще быстрее на первый этаж, менять тех троих , что стояли там четыре часа в темноте до рассвета каждый у своего окна, выходившие на три разные стороны полуразрушенного первого этажа. Двое направились менять постовых у окошек, дававших свет в помещениях. Двое подошли на подмену Игоря и Андрея.
- Тихо всё было, "Сизый" ? - ровно спросил один из них Игоря, кинув взгляд на дверь , искромсанную осколками и редкими попаданиями пуль.
- Как всегда. Они по темноте боятся сюда соваться же, - улыбнулся Игорь и добавил, - впрочем, оно нам и самим спокойней от того тоже.
- Всё, идите отдыхать. Смена, - второй подошедший сделал им неопределенный небрежный жест левой рукой и перехватил свой калаш поудобней.
- Ну спасибо за одолжение, "Рыба", - с дружеской издевкой отвесил поклон Игорь.
Два приятеля почти одновременно отщёлкнули свои рожки из калашей, пару раз дернули затвор на предмет проверки наличия патрона в стволе, опустили стволы в пол, нажали на спусковой крючок, клацнув впустую ударным механизмом, щелкнули предохранитель вниз-вверх, удостоверяясь, что он стоит на безопасном положении и не спеша пошли по центру большой прямоугольной комнаты, где слева и справа от них перпендикулярно стенам уже почти все сидели на своих спальниках, кто надевая темно-зеленые пятнистые бушлаты, кто только зашнуровывая армейские ботинки, снятые на ночь.
- Дэвыгаиса, эбэ! - резко бросил голос из дальнего угла комнаты, - мэста дай, ишэк!
Медленно идя, Андрей чуть повернулся корпусом в сторону идущего позади Игоря и пробормотал:
- Как же меня бесит этот урод охреневший.
- Не тебя одного, - угрюмо подтвердил Игорь, - всех тут достал.
Подойдя ближе к своим спальным местам, которые представляли из себя растянутые застёгнутые мятые спальные мешки, направленные изголовьем к стене в ряд с соседними такими же, а подушкой служили набитые рюкзаки, они увидели, как Самвел с позывным "Рашид" толкал ногой сидящего, одевающегося соседа. "Рашид" был весьма плотного телосложения, но и рост у него был немногим менее двух метров. Характерный большой нос его горного народа, чуть скошенный на бок, выделялся даже на фоне густой черной растительности на давно немытом лице. Его темные глаза из-под черных бровей злобно впились в сидящего.
- Дывыгэй сэвая заднэца с маэва мэст! - и новый толчок ноги в бок повалил сидящего пятой точкой на спальном мешке парня набок, который натягивал обеими руками сапог, приподняв ногу.
Светловолосый парень угрюмо грязными руками молча чуть сдвинул свой спальник, оставив совсем мало себе места для сна, в то время, как для большой туши Самвела теперь рядом спального места стало гораздо больше. Он плюхнулся на него, совсем потеснив этим паренька рядом, не забыв его еще и ткнуть локтем. Каждый раз, приходя с поста, он всех вокруг задирал и искал повода вступить в перепалку. Его очень злил холод, при котором сначала стоял на посту, а потом в почти такой же возвращался в подвал. Скорее всего, причины для такой озлобленности и презрения к окружающим были и другие. Но особо точно нельзя было понять какие, кроме как предполагать, что он просто изначально и всегда люто презирал всех остальных, кто не из его диаспоры, не из его народца.
Игорь и Андрей присели на свои места, прислонили стволы у изголовья к стенке, достали из пайков, сложенных там же, по консервной упаковке холодной еды непонятного вида и содержания, поставили на пол между полусогнутых ног прокопчённый маленький таганок с белой таблеткой топлива, подпалив его и поставив на мятую железку с ножками-лепестками еду, молча стали ждать. Периодический свист, сначала тихий, а потом стремительно возрастающий и всегда прерывающийся внезапным взрывом то тут, то там, то громче, то тише - всё это со стабильной регулярностью даже теперь как-то убаюкивало, что ли. Хотя, поначалу, почти каждый, как сюда попал, вздрагивал от такого звука и первые пару недель пребывал в постоянном стрессе без сна и какого-либо желания употреблять в пищу промерзшие консервы. Только бывалые уже в боях ранее мужики не обращали на это никакого внимания.
- Обалдеть, наша арта проснулась, - с привкусом грустной усмешки негромко сказал Игорь, услышавший, как приглушенный грохот выстрела крупнокалиберной пушки отправил снаряд со стороны тыла в сторону противника. Где-то над их головами слева направо знакомый свистяще-шуршащий звук сопроводил снаряд в воздухе.
- Ну, как обычно. У них там свой своеобразный этикет, блин. Поздоровались так друг с другом утром и давай дневной план по отстрелу минимума снарядов выполнять. И похрен куда лупить. Я думаю, что наводчик с корректировщиком еще щи свои давят в спальниках. Лупят тупо по еще вчерашним выставленным наводкам. - прокомментировал Андрей.
Разговаривать подолгу и беседы вести уже ни у кого находящихся в подвале не было ни желания, ни сил. Хотелось только не особо мёрзнуть, пить иногда воды, да пожрать, что получится по темноте из штаба в тылу этой разрушенной деревни перенести сюда, когда небольшими назначенными группами раз в несколько дней делали вылазки за едой и водой по приказу "Старшины".
Поев, мужики выкинули мусор от еды в большой пакет в стороне, скинули броню в изголовье и обувь рядом, автоматы тоже в изголовье к стене прислонили, забрались в свои мешки, стряхнув с них уже осыпавшейся от утренних обстрелов песок с потолка, застегнули их по самый нос и моментально заснули. Что удивительно, но никто из полсотни мужчин в подвале никогда не храпел, когда спал. На эту роскошь тоже не было сил. Короткий, крепкий, редкий сон был слишком ценен.
***
Андрею снился светлый холл кинотеатра с мягкими сиденьями и барной стойкой, где готовили попкорн и наливали сладкие шипучки, соки. Люди сидели в креслах поодиночке и парами, стояли в очереди, ожидая сделать заказ попкорна с лимонадом. Все ждали начала сеанса какого-то фильма. Зерна кукурузы в автомате хлопались и скакали так задорно. Андрей ради интереса наблюдал за этим незамысловатым зрелищем. Громкость щелчков попкорна и гул голосов в зале стал постепенно возрастать и начал настораживать Андрея.
Внезапно из глубокого сна Андрея вырвал крик "Старшины", - ПОДЪЁМ!!!!
Глаза моментально открылись. Треск попкорна и гул голосов никуда не исчез. Быстро оглянувшись, Андрей увидел сидящего в спальном мешке Игоря, который так же напряженно озирался по сторонам, только что проснувшись. Остальные тоже, кто уже сидел, кто только-только расстегивал свои спальные пыльные мешки. В голове Андрея стало всё проясняться - это рвались патроны из склада БК , сложенного в другом конце подвала, а не готовился попкорн из его сна.
"Ни хрена себе ..." - пронеслось в голове Андрея, смотря в дальний конец коридора, откуда шёл треск рвущихся патронов.
Оттуда начинал по потолку стелиться чёрный дым. По глазам окружающих проснувшихся мужчин было понятно, что до них стало доходить, какая назревает обстановка в их бетонной коробке. Андрей и Игорь быстро стали натягивать и шнуровать свои берцы, отставленные ранее рядом перед сном в сторону, брать с изголовья бронежилеты, каски, накидывать их на себя, цокая замками ремней на боках. Схватили свои калаши, стоявшие так же у изголовья.
И тут рванул первый снаряд от РПГ, десятки которых были сложены одиночно и в ящиках вместе со "шмелями", "мухами" и минами разного калибра в том самом складе БК под лестницей дальнего крыла подвала. Бетонные плиты над головой вздрогнули. Тут же прогремел второй, третий, четвертые взрывы. Началась цепная реакция. Плиты над головами мужчин, выскакивающих из спальных мешков, запрыгали, как бык на родео. Оглушительный звон заполнил каждый уголок их убежища.
Где-то там полыхнуло пламя почти до середины коридора - взорвалась канистра с бензином для генератора. Черный дым моментально заполнил всё помещение. С дальнего крыла подвала валом повалили люди в противоположное крыло - кто в форме, кто в нижнем белье - зелёной термовке, в носках - как успели из спальников повыскакивать. Вдалеке послышался грохот подающих бетонных блоков и кирпичей - рушился дальний выход из подвала на улицу и лестница, под которой был сложен БК.
Вдруг наступило затишье - только потрескивание огня, пожирающего пустые спальники в дальней части коридора, оставленные там в панике, да непрекращающиеся щелчки рвущихся во все стороны патронов, и шлепки пуль в бетонные стены разбавляли мертвую тишину.
Дым был на столько черным и густым, что даже включенные у некоторых налобные фонари могли освещать лишь лица в полуметре от них. Люди кашляли. Кто-то пытался присесть, чтобы внизу глотнуть более чистого воздуха, но это не получалось, ибо плотность сгрудившихся людей в безопасной части подвала подальше от рвущегося БК и пожара была слишком большой.
Все молчали, но в воздухе витала ощутимая и друг другу передаваемая тихая паника.
И снова взрывы , снова заплясали бетонные плиты над головами, осыпая песком головы.
- Мужики, огонь спину жжёт уже! Оч горячо! - раздались крики тех, кто был где-то позади и пытался подальше от пламени прижиматься к тем, кто кучковался в задымлённом относительно безопасном крыле подвала. Толпа еще больше потеснилась, давая возможность сзади стоявшим на пару метров отдалиться от жара за спинами.
Кто-то стал вылезать , кто был раздет, через то "кошачье" полуподвальное окошко - на нем не было надето никакой амуниции. Рядом второй стал скидывать с себя бронежилет, с которым невозможно было вылезти через этот небольшой прямоугольник света.
- ОТСТАВИТЬ! - заорал "Старшина". Все замерли.
- Что нам тут ждать, Серг.. "Старшина"? - спросил решительно Игорь. Он в глазах нескольких парней, крепко сжимающих свои автоматы, ловил ту же мысль, что мелькала и у него в голове. Он решил ее высказать:
- Мы тут или рухнувшими от подрывов нашего БК плитами будем задавлены нахрен, задохнемся гарью, или вообще за раз весь БК долбанёт в любую секунду так, что нас на куски всех тут сразу разорвёт. Я лучше пулю себе под челюсть пущу, чем так подохнуть.
Смотря в еле видимые в дыму блестящие от страха, но решительные взгляды стоящих рядом ребят, у них в голове крутились в панике те же мысли. Побелевшими пальцами они сжимали свои автоматы. Затворы уже взведены - возможно, свой самый быстрый и безболезненный вариант "выхода" из этой ловушки. Однако, режим предохранителя стоял на блокировке выстрелов. Пока что.
"Старшина" секунды три молчал.
- Вы знаете, что есть в нашем крыле специально заваленный хламом такой же подвальный выход на улицу, что и тот, что там сейчас завалило. Это крыло, с этим выходом, вы тоже прекрасно знаете, обрабатывает танк каждый день, как и сейчас. Весьма коряво, правда, у него это получается - прямой наводкой боится высунуться, поэтому навесом через всю деревню почти вслепую. Это нам, ох, как на руку.
«Братки» еще не поняли, какая шляпа у нас тут творится, иначе бы, на этот выход они направили все свои минометы и снаряды, чтобы нас тут попросту замуровать и смотреть, как мы заживо сгораем тут все нахрен, а кому посчастливится добраться до окна первого этажа с тыльной стороны, то просто стоять и расстреливать выпрыгивающих из него.
Говорил он это всё чётко, жёстко, громко и ясно, обведя взглядом окружавших его совсем рядом молчавших людей с прищуренными глазами от едкого черного дыма.
- Плотнее! Плотнее встали, вашу мать! Сюда ближе пусть продвинутся сюда от огня! - закричал куда-то в чёрную гарь "Старшина", закашлявшись.
Шарканье ног по бетонному полу, кашель. Бойцы ещё потеснились, давая спасительные метры тем, кто был ближе всего к очагу пламени в коридоре.
Огонь оттуда обрывками слабого, мутно-желтого света иногда озарял тускло силуэты прижатых друг к другу людей в этом бетонном склепе, заполненного вязким, горьким чёрным дымом.
Внезапным щелчком из тьмы черного дыма о себе напомнил "Рашид".
Андрей тут же тоже молча щёлкнул затвором, почуяв неладное. Внезапно Андрей почувствовал, что при всей окружающей обстановке, это самый благоприятный момент прояснить невысказанное ранее в сторону этого вечно агрессивного существа. Тут все , плотно стоящие друг к другу, включая "Старшину", стоявшего совсем недалеко, услышат его, когда он начнет говорить. А он решил уже, что начнёт. Внезапное громкое лязганье двух затворов в плотной толпе, окутанной черным дымом , как-то магически всколыхнуло плотную массу тел. Непонятно как, но от них двоих инстинктивно все рядом стоящие смогли расступиться на полтора метра, оставив их одних в этом неровном кругу. Смолк даже кашель, до того без конца звонко заполнявший бетонный подвал. Андрей первым навел ствол автомата на Самвела. Тот с кривой полуулыбкой не столь быстро тоже нацелил свой калаш на него. Он всё понял. Было видно по его глазам...
"Старшина" осознал, к чему дело идёт, но в недоумении вылупил слезящиеся красные глаза на двух его солдат, направивших стволы друг на друга.
- Какого хрена?! - заорал он. Он тут же вскинул свой автомат и направил его в сторону Андрея.
Ну вот и всё. Каждый на своём месте. Каждому своя пуля.
Неожиданно дыма стало меньше. Вероятно, от очередного взрыва рядом часть завала в дальнем крыле сползла и теперь дым медленно утягивало туда, дав больше ясности обстановки вокруг для глаз. Да, если б не "кошачье" оконце, то этой слабой спасительной тяги не возникло.
- Я спрашиваю "какого хрена?!", - прорычал старшина, оставаясь в том же положении.
Андрей, не отводя глаз от пальца "Рашида" на спусковом крючке, медленно, но чтоб слышали все вокруг, проговорил, - пусть он ответит на этот вопрос.
Головы толпящихся рядом повернулись к Самвелу.
Тот уже не ухмылялся, поняв, что эта фраза имела вполне конкретный смысл и подтекст.
- Стрэлай! Щито на мэня ствол тычиш?
Андрей знал , что у Самвела бронежилет немного опущен - он всегда проклинал свою броню, так как верхние наплечные регулировочные лямки на нем почему-то никак не позволяли отрегулировать высоту бронежилета на должной высоте. Именно в точку прямо над его верхним краем в области сердца он и целился. В лицо он не стал наводить ствол - можно было легко положить ненароком тех, кто плотно стоял прямо за ним, не имея возможности ни в сторону от линии огня отойти, ни присесть. Ствол "Рашида" смотрел прямо в лицо Андрею.
Треск и щелчки рвущихся патронов продолжал глухо раздаваться в дальнем крыле подвала. Взрывы прекратились. Как с того крыла, так и от обстрелов противника. "Даже как-то странно" -, подумал Андрей. Словно сама Судьба давала немного времени в тишине разрешить данную ситуацию и чтобы все услышали ответы на все вопросы, что будут заданы.
Самвел молчал. Из-за спины Андрея в тишине внезапно раздался негромкий голос Игоря:
- Бл.. , что происходит ваще?
- Ну, раз ты трусишь сам всё поведать, придется мне тебе вопросик один задать наводящий, - не моргая смотря на Самвела, произнес ровно Андрей, - стрелять я всегда успею, не торопись, дружок-пирожок.
"Старшина" продолжал держать Андрея на мушке, стоя, как вкопанный. Лицо его, однако, в чём-то поменялось.
Выдержав паузу в 10 секунд, Андрей медленно произнес:
- Ты по что "Фому" и "Ястреба" убил?
Вокруг даже все дышать перестали. "Старшина" приоткрыл рот, так ничего и не сказав. Но продолжил крепко держать автомат, нацеленный в левый бок Андрея.
Самвел, он же "Рашид", камнем продолжал молча стоять в той же позе.
- Ну что ж... придется тогда мне прояснить ситуацию, - выговорил эти слова Андрей так же спокойно, - до момента, как я в полной темноте дыма не услышал звук взводимого затвора с твоей стороны - а я тебя из виду не выпускал во всей этой суматохе - у меня не хватало десяти процентов уверенности. Теперь есть все сто.
- Говори дальше, - сзади негромко сказал Игорь.
Неровный неразборчивый ропот теснившихся бойцов прошелся по всему помещению.
- Штурм наш постов "братишек" помните? Четыре дня назад? - сразу ко всем окружающим обратился Андрей.
Все молчали, ибо помнили.
Вот тогда и полегло трое наших. Гранатами мы зарывшихся в тех берлогах «братков» закидали, добили, посты заняли. Но тела Мишки, "Кузьмича" и "Хромого", которые остались лежать на развалинах, в траве, вы смогли забрать только поздно вечером, когда обстрелы прекратились. Так ведь было?
- Да.
Это был снова голос Игоря позади.
- Даааа, так и было, - спокойно повторил за ним Андрей.
Так вот, мы тогда их из тех погребов выкурили, верно? - ни на секунду он не расслаблялся, продолжая целиться в ту же точку чуть выше бронежилета Самвела, который, как статуя, все так же стоял в той же позе, чуть одну ногу отведя назад, корпусом чуть повернувшись в сторону, и все так же целясь говорящему в лицо. Его же лицо не выражало никаких эмоций.
Мы тогда троих потеряли, - продолжил Андрей, – "Ястреб" Мишка был одним из них. Мы по два человека выходили тремя группами с утра раннего. Ты, "Рашид", был с ним и шел сразу за ним. Я это почему-то запомнил... Потом нас их долбанные "птички" засекли. Обычно так рано из-за тумана они их не выпускают. Но тогда с чего-то решили прошерстить зону. Мины пошли падать бесприцельно. Мы разбежались парами - каждая к своей цели, своему указанному посту, где «братки» засели... Они нас встречали уже, поняв по столь раннему минометному обстрелу, что нашу вылазку засекли, мы идем их выкуривать из их постовых берлог. Да и по связи их, скорей всего, конечно, успели предупредить.
Он , секунду помолчав, продолжил:
- Но никто, вообще никто не обратил внимание, как был убит Мишаня. "Кузьмич" и "Хромой" были расстреляны несколькими пулями очередями - в ноги, в голову. Неудивительно, они были близко уже к своим постам-погребам, где их уже ждали. Несложно было попасть. Я за "Хромым" шел чуть наискосок сбоку, видел, как его подкосили. Но вот когда вы, ребята, - он чуть раздвинул локти, как бы указывая на окружающих, - всех почти ночью вылазкой их забрали в этот подвал, а я сменился с поста, дождавшись пополнения и смены на отбитый мной пост, то осмотрел тела наших ребят, придя сюда. Двое, как вы уже поняли, у меня не вызвали никаких сомнений. Но вот Мишка... В него попало две пули: в левое плечо над броником и под каску. Обе пули залетели сзади.
- Я обратил внимание на это, - раздался где-то слева от Андрея негромкий чей-то голос из-за спин.
- Когда мы под ночь втроем его забирали сюда, я это заметил. Я подумал, что он, когда начали минами вас крыть, повернулся назад бежать...вот и получил вдогонку...
- Нет-нет, - быстро сказал Андрей, - Мишка был не из такого теста. Мне полгода довелось видеть иногда, как он бой держал, на штурмы ходил под огнем. Он никогда не трусил. Шел всегда вперед, если команды отступать не было. Он и тут , я уверен, не собирался убегать.
Андрей замолчал.
Минуты две стояла тишина полная. Только щелчки пуль в огне дальнего крыла, где продолжался пожар с горящими ящиками БК. Внезапно там бухнул глухой одинокий взрыв. Плотная толпа инстинктивно вжала головы. Но три фигуры из всех толпившихся даже не шелохнулись.
С коридора снова стал заползать дым вперемешку с поднятой взрывом бетонной пылью.
- А "Фома"? - снова подал голос Игорь.
- "Фома"... Серёжка... - как-то с ноткой грусти почти прошептал Андрей. Пару секунд помолчал и начал снова говорить:
- Серёга с "Рашидом" пятой группой была по счету пересменок, которую менять после суток дежурства должна была следующая "двойка" рано утром, чуть только меньше тьмы стало. Тогда все посты менялись. Вспомнили то совсем раннее утро с моросящим мелкой пылью дождём? Мы все были уверены, что "птичек" противник в такую погоду не станут выпускать. Но они выпорхнули и ,сука, засекли наши пересменки постов. Снова мины пошли. Смена почти дойдя до нас получила приказ возвращаться. И мы с погребов тех побежали по приказу. Наш дрон тогда подняли тоже, помните?
Ответа Андрей и не ожидал, поэтому продолжил, - по рации оператор нашего дрона передал, что противник со своих позиций, где пересиживались, как мы тут, идут группами по четыре человека на штурмы наших постов-погребов. Тогда еще непонятная редкая очередь была там, помните? Мы все подумали, что те наугад издалека решили счастья попытать - вдруг по кому из наших в спину попадут, по ногам... Так мы снова потеряли те посты. Только "Фома" не вернулся... Мы тогда еще подумали, что та очередь достигла своей цели...
Андрей замолчал.
Сложно было говорить так долго в этом липком, едком черном дыму, который не спеша снова стал заволакивать помещение, скрывая медленно лица столпившихся плотно солдат.
Чуть отдышавшись, он продолжил:
- Потом команда нам поступила - напоминаю, если кто подзабыл, как было - вечером в темноте снова штурмовать посты. Противник не будет ожидать, скорее всего, нападения, заступив на сутки, да еще и в усиленном составе такую скорую "ответочку" от нас. Мы ж тогда их снова умудрились выбить из нор. С двух постов даже заранее две их группы смоталось, когда накололи мы их, по китайской дешевой рации с такой же дешевой шифровкой сигнала отослали сообщение всем сначала ждать, пока по погребам плотно отработает арта. Естественно, они это услышали, купились и свалили.
Треск рвущихся патронов глухо раздавался в дальнем крыле. Словно специально давая время всё высказать и рассказать Андрею, не было пока что ни одного взрыва.
Андрей снова прервался, чтобы отдышаться.
Все молчали, но уже начинали понимать, к чему , к кому он клонит.
Он продолжил:
- Вот когда мы пошли штурмовать, занимать посты... - Андрей сделал секундную паузу, - ... снова... тогда "Фому" "Щербатый" и обнаружил. Он лежал в сторону нашего этого подвала, видимо, по приказу с рации отход тогда предпринимал... Вместе с тобой, "Рашид"... Треть пути он успел пробежать. Его сюда вылазкой ночью трое из наших сюда притащили. Да, стреляли в спину. Я смотрел. Бедро, три пули в пластину спинную и в шею, прям в позвоночник. Та самая редкая непонятная очередь его свалила насмерть, да, ребят, она самая.
Андрей не сводил взгляда от Самвела.
- Ты, "Рашид", говорил, что он позади тебя был, когда вы отходить начали тогда с поста, когда «братки» усиленными группами пошли нас выкуривать. Только что-то я тебе не верю совсем. Пластина спинная у "Фомы" пулями почти насквозь пробита. Стреляли совсем с недалекого расстояния. Да и погреб тот, который вы покинули по приказу, в который потом «братульки» зашли своей "четверкой", который я с "Сизым" заняли потом...
Андрей как-то вздохнул странно. Так вздыхает человек, который узнал горькую-горькую правду.
- Да и погреб тот, - повторил он, - пустым был. Его не занимала группа противника. Никаких там следов их пребывания. Ни отпечатков их НАТОвской обувки с характерным рисунком, ни окурков их сигарет, которые всегда они оставляли - настоящие западные Мальборо, Кэмел... Банки солений - и те все остались на месте, что были. Обычно они даже в самой большой спешке по банке огурцов, помидоров, тушенки самокрутной сельской оттуда с собой упрут. А тут - ни единого следа их былого присутствия. Так что, Самвел, ты с "Фомой" в пустой погреб заходили. А "Фому" так расстрелять могли только со стороны этого погреба. Остаешься только ты, голубчик...
В глазах Андрея, всё время неотрывно смотрящего на "Рашида", намертво держа его на прицеле, заблестел огонёк ледяной мести.
- Зачем, за что ты их..... мразь?
"Старшина" на сантиметр опустил ствол автомата. В его позе чувствовалось некоторое расслабление, словно, круто сжатую пружину чуть-чуть разжали.
- Суд, бл… , только суд, не беспределом, не линчевать. По закону,- негромко, но уверенно обратился он к Андрею.
- "Старшина"... Серёга, вот он суд. Здесь и сейчас. Только так, - твердо ответил ему Андрей.
- Я не позволю самосуда при мне, - сказал "Старшина", и снова уверенно сжав оружие в руках, продолжил держать ствол в сторону Андрея.
- Что, меня застрелишь, если я эту падаль шлепну на месте сейчас? - не поворачивая головы, но чуть склонив ее на бок в сторону "Старшины", тихо спросил Андрей.
"Старшина" молчал.
Все молчали.
Молчал "Рашид" Самвел.
Затем, исказившись в лице ненавистью, он медленно разлепил сухие губы, приоткрыл рот и хрипло, тихо зашипел:
- Нэнавиж...
Внезапно, словно всё здание с подвальной бетонной коробкой подпрыгнуло от мощнейшего оглушительного взрыва в дальнем крыле, за сотые доли секунды забив каждый квадратный миллиметр пространства плотной, как горсть муки, пылью. В то же мгновенье одновременно в дальнем от взрыва крыле подвала, в абсолютной пыльной слепоте, одновременно сухо треснули два выстрела...
***
-ВЫХОДИМ!!!! Быстро, бл… , быстро!!!! - срывал голос в полной темноте пыли и чёрного дыма "Старшина".
Выпрыгнуть из тыльного окна первого этажа, пробежав по ступеням мимо единственного дверного выхода, выходившего на сторону противника, который продолжал попытки в него попасть из минометов и танка навесом снаряда с той стороны деревенских развалин, успели не все. Много солдат погорело, задохнулось, пальцами себе обожжённое раскаленным воздухом горло вырывая, заваленные обломками бетонных потолочных плит, рухнувших расколотыми кусками от мощного взрыва...
Но с чистой совестью выпрыгнул из окна среди остальных тот, кто на предателя в определенный момент не стал сдерживать праведную судорогу указательного пальца на спусковом крючке ...
Он бежал, чуть кривясь на левый бок.
"Сука, ты, "Старшина"", - улыбаясь, думал Андрей, - "лопнули у тебя нервы от этого взрыва, палец дрогнул, подстрелил ты меня не специально, знаю, не в обиде".
Не останавливаясь, он посмотрел на защитный наплечник своего нового "Ратника". Пуля прошила его и, потеряв на этом почти всю скорость убойной силы, глубоко застряла в мягких тканях плеча. Андрей чувствовал ее в себе, но был спокоен - кости целы.
Оглянувшись, когда добежал до первых деревьев начинавшейся лесополосы, он увидел быстро разбегающиеся фигуры солдат, одетых с утра кто во что - так в утреннем внезапном аду взрывов, пожара, дыма некоторые с утреннего сна и не смогли найти свою экипировку, оружие, обувь, так и остались в зеленой нательной термовке, да носках... Пригнувшись, они стихийно группировались по три - четыре человека и уже скрывались в лесополосе в сторону тыла, примерно зная направление к другому расположению соседнего места дислокации других подразделений, находившегося практически в недосягаемости для обстрелов полевых минометов, которыми их тут обстреливали день за днём, неделя за неделей.
Андрей взглянул на их бывшее убежище, в котором он с остальными сорока мужиками провел два с лишним месяца под ежедневными обстрелами. Первый этаж почти весь ушел вниз, пламя и чёрный дым вырывались из всех щелей, дыр, из тех самых двух подвальных "кошачьих" окошек...
- Эх... Как же парней жалко,- со жгучей горечью и обидой тихо прошептал Андрей и , отстегнув простреленный наплечник, прижал посильнее ладонь правой руки к ране на левом плече. Повернулся и быстро скрылся среди деревьев и плотных высоких кустов.
***
"Старшина" Сергей Владимирович Петляков, "Сизый" Игорь Юрьевич Скапотник, Андрей Александрович Меляев, остальные бойцы рассказывали для всех остальных потом одну историю : почти три месяца ежедневных обстрелов их главного подвального укрытия, несколько штурмов с потерями на посты противника, за это время переходящих то им, то противнику, фатальный утренний форс-мажор с попаданием осколка в БК при очередном вражеском обстреле. Пожар, взрывы, приказ покинуть опорный пункт - убежище подвала, отступать малыми группами до ближайшего расположения в 12 километрах от их бывшего, ныне полностью уничтоженного, места дислокации у края разрушенной деревни...
А наедине с собой, внутри - другая история, которая никогда никому не будет рассказана...