Отдыхать получается - лето, у моря скамейка,
Средиземка горчит, потому что другая вода.
Каждый вечер приходишь - картадо, кусочек чизкейка,
и блажная идея - остаться бы здесь навсегда.
Просто время замедлить, глядеть на столетние клёны,
и потягивать кофе, на этой скамье развалясь,
с головой уходить в расточительный шум Барселоны,
наблюдать за прохожими, мерять шагами Рамблас.
Это временно всё, эта линия береговая,
крепкий кофе и тортик, романа курортного вкус,
и палаток ряды, где торговцы на медь уповая,
ожидают, что я низкопробным добром увлекусь.
И напор голубей, атакующих слева и справа,
надоел до нутра, и рингтоны мобильных не те.
Но красавицы топлес на пляжах твоих, Коста Брава,
предпочтительней дам в первозданной своей наготе
на нудистских просторах, местах развлечений и сборищ,
клеит женщину мачо, на этом история вся
о любви ненадолго, и с этим, увы, не поспоришь -
он уводит её, причиндалами гордо тряся.
Надоело до жути, последние дни - до икоты,
хорошо бы домой, ожидание сводит на нет
все вопросы в кафешке - откуда ты, как ты и кто ты,
и мобильный звонит под размеренный бой кастаньет.
Во входящие - кто там? Оттуда рутинно и прямо,
так спокойно, что сердце навскачь и глаза из орбит -
помнишь храм на углу возле площади? Нет больше храма.
Эти ранены, те под завалами, этот убит.
Пьёшь, уходишь в себя, не ведущим, скорее, ведомым,
отправляешься в память, живую во все времена,
приезжая в страну, ненамеренно ставшую домом,
вспоминая другую, которая только одна.