************************************
ТОТ, КТО НЕ БЫЛ ШЕКСПИРОМ
************************************
«Что стихи существуют отдельно
от авторских плоти и духа,
Принимают на веру...» (И. Кант)
«А зачем мне знать, кто был настоящим автором произведений Шекспира? Я люблю его пьесы и сонеты, а личность автора и его биография меня никогда не интересовала и не интересует», - слышала я не раз от интеллектуальных и образованных поклонников творчества Шекспира. И хотя их вопрос был зачастую риторическим, мне всё же хочется на него ответить.
Поиск истины – уже сама по себе благородная, достойная и интересная задача. Но кроме этого, друзья мои, подвергая анализу личность автора, узнавая интересные подробности его жизни, мы открываем для себя новый мир в его произведениях. Абсурдные, надуманные и непонятные места в его творениях вдруг становятся прекрасными жемчужинами, неожиданным источником читательского удовольствия. Знание фактов из жизни поэта часто придаёт его стихотворениям особую окраску.
«Я – Франсуа, чему не рад.
Увы, ждёт смерть злодея.
И сколько весит этот зад,
Узнает скоро шея» (Пер. И. Эренбурга) -
звучит ещё сильнее, когда мы узнаём, что написано это стихотворение Франсуа Вийоном в тюрьме перед повешением, которое, кстати, не состоялось и было заменено пожизненным заключением.
«Вы, право, не убили
Меня своим письмом.
Меня вы разлюбили,
А клятв на целый том.
Отказ длинён немножко:
Посланье в шесть листов.
Чтоб дать отставку, крошка,
Не тратят столько слов».
(Пер. В. Левика)
Это стихотворение Генриха Гейне становится ещё притягательнее, когда узнаёшь, что именно оно (короткое, ироничное и гордое, а не цикл сентиментальных излияний) написано отвергнутым поэтом-романтиком в ответ на длинное письмо на шести листах его возлюбленной, сообщающей о своём решении выйти замуж за другого и в то же время пытающейся сохранить за собой любовь поэта.
Или, например, встречая 122-й сонет Шекспира, читатель, для которого этот сонет оторван от жизни автора, подумает: «Ничего особенного. У Шекспира есть сонеты и получше».
«Твоих таблиц не надо мне. В мозгу -
Верней, чем на пергаменте и воске, -
Я образ твои навеки сберегу,
И не нужны мне памятные доски.
Ты будешь жить до тех далеких дней,
Когда живое, уступая тленью,
Отдаст частицу памяти твоей
Всесильному и вечному забвенью.
Так долго бы не сохранился воск
Твоих таблиц - подарок твой напрасный.
Нет, любящее сердце, чуткий мозг
Полнее сберегут твой лик прекрасный.
Кто должен памятку любви хранить,
Тому способна память изменять!»
(Пер. С. Маршака)
“Thy gift, thy tables, are within my brain
Full character’d with lasting memory,
Which shall above that idle rank remain
Beyond all date, even to eternity;
Or at the least, so long as brain and heart
Have faculty by nature to subsist;
Till each to razed oblivion yield his part
Of thee, thy record never can be miss’d.
That poor retention could not so much hold,
Nor need I tallies thy dear love to score;
Therefore to give them from me was I bold,
To trust those tables that receive thee more:
To keep an adjunct to remember thee
Were to import forgetfulness in me.”
К сожалению, русский перевод (не только перевод Маршака, но и другие переводы тоже) пропускает строчку “Therefore to give them from me was I bold”, в которой поэт признаётся, что отдать этот подарок другой/другому было излишней дерзостью с его стороны. Сонет перестаёт быть проходным и задевает за живое, если верить в то, что автором его был Эдвард де Вер, и знать нижеследующую историю. Королева Елизавета подарила Эдварду де Веру в знак особого расположения украшение с её портретом (thy tables), которое он, с большим риском для себя, в порыве страсти, передарил своей любовнице, Анне Вавасор. Королева, хотя и была в страшном гневе, но простила как-то своего любимца, хотя ей было более свойственно казнить, чем миловать. А он попытался вернуть себе её расположение, объясняя этим сонетом: мол, твой подарок я храню в своём сердце и в мозгу – это важно, а то, что само украшение передарено другой, не имеет большого значения. Кстати, слова «воск» в оригинале нет, это слово – изобретение переводчика, пытавшегося понять, о каких «таблицах» идёт речь.
А теперь, когда вы, может быть, согласились со мной, что стоит тратить время и силы на то, чтобы узнать, кто же был настоящим автором произведений Шекспира и побольше узнать о жизни автора, у вас, вероятно, возникнет второй вопрос: «А что традиционный автор, человек из Стратфорда-на-Эйвоне, чем-то не проходит в Шекспиры? Есть серьёзные сомнения?»
Да, есть.
<*>
<*><*>
<*><*><*>
Давайте сразу условимся для простоты изложения называть традиционного кандидата в Шекспиры, Уильяма из Стратфорда-на-Эйвоне, Вилл Шакспер, тем более, что в приходских регистрах и других документах имя его отца, жены, детей и его самого зачастую (в том числе при крещении и при погребении) писалось Shakspere или Shaxper, в русской транскрипции «Шакспер».
Ну, а теперь вернёмся к нашим баранам. И тут прежде всего мне хотелось бы напомнить вам, что речь в этой статье идёт о Великом Шекспире, уникально образованном, духовно богатом и необыкновенно плодовитом человеке, о величайшем поэте и драматурге, словарный запас которого составил 21,000 слов (при этом Шекспир ввёл в английский язык 3,200 новых слов, как сообщает Оксфордский словарь), в то время, как словарный запас величайшего философа того же времени, Фрэнсиса Бэкона, составляет 8,000 слов. Такой же словарный запас у великого поэта Джона Мильтона. Англичанин нашего времени, имеющий высшее образование, употребляет не более 4 тысяч слов, а малообразованный провинциальный житель елизаветинской Англии обходился одной тысячью или даже половиной того.
Произведения Шекспира показывают, что он:
- Владел основами законодательства, современного ему и исторического (в произведениях Шекспира 124 юридические ссылки).
- Был знатоком манер королевского двора, владел языком и разделял образ мыслей аристократической части общества.
- Хорошо был знаком с видами спорта и играми, которыми увлекалась знатная верхушка (196 ссылок): соколиная охота и охота на диких животных, фехтование, рыцарские поединки.
- Разбирался в философии, классической и таинственной.
- Обладал знаниями по искусному управлению государством.
- Был эрудитом в библейских вопросах.
- Знал английскую и европейскую историю.
- Знал классическую литературу и мифологию (260 ссылок).
- Владел французским, итальянским и испанским языками, знал латынь и греческий.
- Итальянскую географию знал настолько глубоко, насколько может быть знаком с ней только человек, живший в Италии.
- Был хорошо знаком с Францией и Наваррским королевским двором.
- Знал датские термины и обычаи.
- Имел обширные знания в области садоводства и огородничества.
- Знаком более, чем понаслышке, с Уэльсом и жителями Уэльса.
- Любил и знал музыку, знал музыкальные термины.
- Знаком с живописью и скульптурой.
- Показал знание математики, астрономии и астрологии, естествоведения.
- Обнаружил специальные знания в области медицины и психологии.
- Хорошо знаком с военным делом (192 ссылки), с навигацией и искусством мореплавания (172 ссылки).
- Был знаком с открытиями в области исследования новых земель.
- Был знатоком в гербоведении.
- Знал печатное дело.
- Знал фольклор и сказки, имел представление о сверхъестественном.
- Знаком с жизнью театра и привычками актёров (74 ссылки).
- Знаком с жаргоном Кембриджского университета.
- Знаком с масонством.
- Знаком с криптографией (тайнописью) и работой секретных служб.
Вдумайтесь, о каком сверхэрудированном человеке (существование такого сверхгения уже само по себе подозрительно) мы здесь с вами ведём речь. И каким бы гениальным он ни был, он всё-таки реальный земной житель, а значит должен был иметь ***СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ*** для приобретения всех выше перечисленных знаний, ***БЛАГОПРИЯТНУЮ СРЕДУ*** и ***ВЫДАЮЩИХСЯ УЧИТЕЛЕЙ***. Вилл Шакспер родился в захолустье, в семье неграмотных родителей (благоприятная среда!), был занят перчаточным делом, торговлей, ростовщичеством, преследованием должников за невыплаты, игрой на сцене, управлением театральным бизнесом – зарабатыванием и накоплением денег (свободное время!) и, если учился, то в лучшем случае - в Грамматической школе в Стратфорде (выдающиеся учителя), при этом доучиться до конца он всё равно бы не смог, так как вынужден был помогать отцу в тяжёлые для семьи годы.
Необыкновенная мудрость и духовность произведений Шекспира красноречиво говорят о незаурядной, одухотворённой личности автора. Личность Вилла Шакспера вступает в противоречие с этим образом. Подробнее об этом будет сказано ниже. А пока заметим, что английский поэт Ральф Уолдо Эмерсон не мог совместить шекспировские биографии с шекспировским творчеством. Сомневался Чарльз Диккенс, он писал: «Это какая-то прекрасная тайна, и я каждый день трепещу, что она окажется открытой». Марк Твен провёл своё собственное расследование этого вопроса и составил список свидетельств в биографии Шакспера из Стратфорда, состоящий только из установленных фактов, которые вступают в противоречие с творчеством Шекспира [1]:
- Он родился в семье фермерского класса родителей, которые не могли ни читать, ни писать, могли только ставить подписи под документами.
- Стратфорд, где родился Шакспер, провёл своё детство и отрочество, был маленьким поселением в глубинке, убогим, неопрятным и неграмотным. [МК (мой комментарий): отец Шакспера, между прочим, был оштрафован за загрязнение улицы.]
- В 1597 году [МК: барду 33 года, расцвет!] он покупает дом (Нью Плэйс) в Стратфорде и в течение всех последующих лет занимается накопительством денег, ростовщичеством [МК: вспомните, как ненавидел автор Шекспир ростовщиков], торговлей землёй и домами; он увиливает от уплаты долга в 41 шиллинг, занятого его женой во время его отсутствия в Cтратфорде (этот долг он так никогда и не вернул), преследует должников [МК: при этом являясь состоятельным человеком], сам судим за долги. Он живёт, постоянно наслаждаясь этими «возвышенными» занятиями.
- В 1616 году он составляет завещание на трёх страницах, каждую из которых
подписывает своим именем. Сохранилось ещё три подписи на других официальных документах. Эти шесть подписей – единственные образцы его почерка. Он оставил своей жене «вторую по качеству» кровать, и ничего более, ни пенни. В его завещании не упоминается ни одна книга. Книги, которые драгоценнее мечей, покрытых серебром и золотом ваз, вторых по качеству кроватей! Книгам отводятся важные места в других завещаниях.
- Смерть Шакспера в Стратфорде не была событием. Никто не приехал из Лондона с ним попрощаться. Не было похоронных песен, панегириков, национальных слёз – только тишина. До сих пор никто по-настоящему не доказал, что Шакспер из Стратфорда-на-Эйвоне когда-либо в своей жизни написал драматическое произведение или хотя бы письмо, адресованное кому-нибудь.
В современном шекспироведении людей, полагающих, что автором произведений Шекспира был другой человек (или группа людей), а не бизнесмен из Стратфорда-на-Эйвоне, называют нестратфордианцами. К кругу нестратфордианцев принадлежат такие выдающиеся личности как Лорд Байрон, Зигмунд Фрейд, Уильям Джеймс, Отто фон Бисмарк, Джон Голсуорси, Уолт Уитмен, Сэмюел Кольридж, Владимир Набоков. «Когда выдающаяся русская поэтесса Анна Ахматова находилась с визитом в Англии, она отказалась посетить Шекспировский мемориал в Стратфорде, утверждая, что он не имеет никакого отношения к Шекспиру». [2]
Всего вышесказанного уже вполне достаточно (sapienti sat!) для того, чтобы хотя бы крупица сомнения в авторстве Вилла Шакспера зародилась у мыслящего читателя. Но цель этой статьи не возбудить сомнения (и без неё Карл Маркс убеждал нас: «Всё подвергай сомнению»), а поделится информацией, которая, на мой взгляд, может породить не просто сомнения, а уверенность. И для возможного достижения этой цели я приведу вам 17 аргументов, которые в сумме своей окончательно убедили меня в том, что бизнесмен из Стратфорда-на-Эйвоне не был Великим Бардом, автором 37 пьес, двух длинных поэм и 154-х сонетов. Некоторые мысли и факты, изложенные ниже, совпадают с тем, что заметил Марк Твен, но для полноты списка и системности подхода я не буду их опускать.
<><> АРГУМЕНТ 1. КНИГИ <><>
Неизвестно, чтобы Вилл Шакспер при жизни обладал хотя бы одной книгой любого типа. После его смерти в его доме не осталось никаких книг, никому он не подарил ни одной книги при жизни, не написал одобряющего предисловия к чужой книге, и не существует ни одной ссылки современников, где бы упоминалась его связь с книгами. Цитирую Эдварда Джонсона: «Когда Шекспир умер, его вдову спросили о его книгах, и она ответила, что никогда не видела никаких книг вообще». [3]
<><> АРГУМЕНТ 2. ОБРАЗОВАНИЕ, БЛАГОПРИЯТНАЯ СРЕДА, СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ, И ВЕЛИКИЕ УЧИТЕЛЯ <><>
<> Образование <>
Не существует доказательств того, что Вилл Шакспер мог вообще читать и писать. До нас дошли только шесть его подписей Шакспера (о них упоминал Марк Твен) и более ничего: «Уиллм Шакп», «Уильям Шакспер», «Уим Шакспе», «Уиллм Шакспир» и дважды «Уильям Шакспир». Предполагается, но нет тому доказательств, что он учился хотя бы в Стратфордской Грамматической школе. Нет свидетельств того, что он вообще учился где бы то ни было (в Лондонских юридических корпорациях, в Кембридже, в Оксфорде, был на воспитании в одной из высоко-образованных семей того времени, имел прославленных репетиторов).
Вспомните о тех колоссальных знаниях, которыми обладал подлинный Шекспир! Длинный список в начале статьи.
Сэр Льюис Моррис, известный адвокат, писал в 1888 году: «Шекспир обладал экстраординарными знаниями в области Закона, Медицины, Наук, Философии и Иностранных языков, которые он приобрёл в такой короткий срок, что просто невозможно для необразованного человека, каким бы гениальным поэтом он ни был. И это обстоятельство давно представляется мне неразрешимой тайной».
Эдмонд Мэлоун (редактор Полного собрания сочинений Шекспира 1970 года) писал (и многие юристы отмечают тот же факт): «Знание автором юридических терминов глубже, чем то, которое может быть результатом просто наблюдательного ума, оно свидетельствует о технических навыках, и создаётся впечатление, что автору нравится демонстрировать своё знание юриспруденции».
И ещё, даже гений приобретает свои знания постепенно. Моцарт начинал с ранних, незрелых работ. Мильтон и Данте написали свои великие произведения, когда были старше сорока. А Вилл Шакспер, не оставляя никаких следов раннего творчества, сразу пишет зрелые пьесы в 20-ть с лишним лет.
<> Место рождения и благоприятная среда <>
«Он родился 23 апреля 1564 года в семье фермеров, которые не могли ни читать, ни писать, могли только подписывать документы своими именами. В Стратфорде, маленьком, удалённом от центра, поселении, которое в те времена было захудалым, грязным и неграмотным. Из 19 важных, государственных представителей города 13 ставили крестик вместо подписи, не умея написать даже свои имена».
(Марк Твен)
<> Недостаток свободного времени <>
Даже шекспировские биографы традиционного толка сошлись на том, что семья Вилла Шакспера переживала большие финансовые и социальные трудности в 1577-1580х годах. И если Вилл Шакспер и учился в Грамматической школе, то он должен был оставить её, чтобы помогать отцу.
В 1587 году, в возрасте 22-23х лет он покинул Стратфорд и перебрался в Лондон, чтобы стать актёром. Очевидно, что он имел совсем мало свободного времени на приобретение тех обширных знаний, которыми обладал Шекспир. Ведь он был начинающим актёром (без связей и знакомств в театральном мире), изучающим театральное мастерство с нуля, и одновременно продолжал вести зерновой бизнес в Стратфорде, который находился в четырёх днях езды от Лондона.
<> Выдающиеся учителя <>
Великие учителя – благословение для великих поэтов. Каким глубоким уважением и благодарностью пронизаны строки Пушкина, посвящённые его любимому преподавателю, адъюнкт-профессору нравственных и политических наук Императорского Царскосельского лицея Александру Петровичу Куницыну:
«Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас, он воспитал наш пламень,
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжена...»
Учителя и друзья – неотъемлемая часть каждого великого поэта. И у некоторых кандидатов в Шекспиры были действительно выдающиеся учителя:
- Джон Флорио, переводчик «Опытов» Монтеня (Шекспир столь же щедро черпал у Монтеня, как Данте у Аквината), автор итальянско-английского словаря "Мир слов", посвященного графам Саутгемптону, Ратленду и графине Бедфорд.
Роджер Мэннерс 5-й граф Ратленд (один из кандидатов в Шекспиры) был учеником Джона Флорио, а Эдвард де Вер 17-й граф Оксфордский (другой кандидат в Шекспиры) был другом Джона Флорио. Граф Саутгемптон («Юный друг Шекспира») был покровителем Джона Флорио.
- Государственный секретарь и советник королевы Елизаветы лорд Бёрли. Лорд Бёрли был воспитателем "королевских сирот" графов Оксфорда, Саутгемптона и Ратленда. Бёрли также был тестем графа Оксфордского.
- Фрэнсис Бэкон, величайший английский философ и государственный деятель. Фрэнсис Бэкон был кузеном первой степени Эдварда де Вера.
- Роджер Эшем, глубоко образованный человек, лидирующий просветитель елизаветинского периода, наставник и «домашний» учитель высоко поставленных особ, включая саму Королеву Елизавету и 17-го графа Оксфордского (Эдварда де Вера).
- Сэр Томас Смит, учёный и дипломат, Государственный секретарь, член парламента, профессор Кембриджского университета, получил юридический диплом в Падуанском университете, возглавил крупную реформу произношения слов греческого языка, считался одним из двоих (второй – Джон Чик) величайших классических эрудитов своего времени. Стефани Хопкинс Хьюз в своей статье «Учителя Шекспира» доказывает, что Эдвард де Вер в свои ранние годы гораздо больше времени проводил с Томасом Смитом, чем со своим отцом.
- Артур Голдинг, блестящий переводчик: на его счету перевод на английский «Метаморфоз» Овидия. Эдвард де Вер был его племянником (по материнской линии). В 1562 году, когда отец Эдварда умер, молодой Эдвард переезжает жить в дом Уильяма Сесила (лорда Бёрли), где в это время жил Артур Голдинг. Это было как раз в то время, когда Артур Голдинг переводил на английский «Метаморфозы» Овидия (явно нашедшие отражение в произведениях Шекспира). Некоторые исследователи считают, что Артур Голдинг был репетитором Эдварда де Вера. В 1571 году Артур Голдинг опубликовал «Псалмы Давида» с посвящением Эдварду де Веру.
Об учителях Вилла Шакспера мы, к сожалению, можем сказать только: преподаватели Страдфордской Грамматической школы были тоже талантливые люди, конечно, если он вообще когда-либо посещал эту школу.
<> Необразованные дети <>
Трудно представить, чтобы великий писатель (состоятельный и материально поддерживающий свою семью) не обеспечил обучение письму и чтению своим детям, а, тем не менее, дочь Вилла Шакспера Джудит не могла даже подписаться своим именем, а ставила крестик.
<><> АРГУМЕНТ 3. ПОИСК СЛЕДОВ <><>
Письма всех великих людей в истории были найдены и сохранены, единственное исключение – Вилл Шакспер. Несмотря на то, что Шакспер жил в Лондоне несколько лет, одновременно поддерживая бизнес и семью в Стратфорде, ни одного письма или записки, деловой или личной, к нему или от него, не сохранилось. За исключением одного письма, направленного к нему с просьбой дать деньги в долг, на которое не последовало ответа. В это же самое время сохранились бумаги тех, с кем он вёл бизнес.
“Абель Лефран [4] обратил внимание на неудавшиеся попытки священника Джеймса Вилмота, пастора прихода Бартон-на-Хисе, расположенного всего на несколько миль севернее Стратфорда, написать биографию Шекспира. После долгих лет тщательного, скрупулёзного поиска, завершившегося в 1781 году, книг, писем, любых бумаг или записей, в округе Стратфорда-на-Эйвоне и по соседству (в библиотеках) он не сумел обнаружить ***НИЧЕГО***, имеющего отношение к поэту Шекспиру. Эти отрицательные результаты были доложены Философскому Обществу в Ипсвиче Джеймсом Коуэлом [5] 7 февраля 1805 года. Его доклад вызвал такую бурю, что Джеймс Вилмот отказался участвовать в спорах и дискуссиях и дал указание сжечь все свои записи». [6]
А вот как Джон Мичелл описывает это событие в своей книге “Кто написал произведения Шекспира?”[7]: «Когда Джеймс Вилмот начал поиск, у него не было никаких сомнений в авторстве, он был уверен, что сумеет найти реликвии и традиции Шекспира среди его Ворвикширских соседей. Предполагая, что Шекспир должен был иметь обширную библиотеку и некоторые из его книг попали в местные коллекции, Вилмот обошел дома местных жителей, проверяя каждую книжную полку, в радиусе 50 миль от Стратфорда. Он не нашёл ни одной книги, принадлежащей Шекспиру, и что ещё более удивительно, ни одной записки к нему или от него, ни одного упоминания о нём. В этом районе было много семей, которые жили там с шекспировских времён. Они сохранили память о местных легендах, поразительных событиях и выдающихся людях многих поколений, но они совершенно ничего не знали об Уильяме Шакспере. Далее Вилмота поставило в тупик отсутствие местных ссылок в пьесах Шекспира. За время своего исследования и разговоров с фермерами и сельскими жителями, он узнал немало о фольклоре Стратфордской области. Он слышал запоминающиеся сказки о призраках и привидениях, о западающих в память и сверхестественных событиях, случившихся при жизни Шакспера и бывших у всех на устах в годы его детства. Ничего из этого материала не нашло отражение в произведениях Шекспира. В результате своего исследования, Вилмот пришёл к заключению, что автор Шекспир был образованным человеком, квалифицированным юристом, экспертом в научных и медицинских делах. Будучи знатоком и поклонником произведений Фрэнсиса Бэкона, Вилмот заметил, что мысли и их выражение у Бэкона и Шекспира очень сходны, и возможно, что это - один и тот же человек. Вилмот поделился своими соображениями с другим исследователем, Джэймсом Коуэлом, прибывшим в Бартон-на-Хисе с целью поиска информации о Шекспире».
<><> АРГУМЕНТ 4. НЕДОСТАТОК ЖИЗНЕННОГО ОПЫТА <><>
Стратфордианская теория основывается на предположении, что Вилл Шакспер оказался в состоянии подавить и вытеснить весь свой жизненный опыт, когда писал пьесы, и заменить его чужим опытом высоко образованного человека со связями при дворе Елизаветы, который в курсе государственных дел и которому позволено высмеивать в своих произведениях некоторых из наиболее влиятельных особ в стране.
Подавляющее большинство исследователей творчества Шекспира сошлись на том, что человек, написавший эти шекспировские пьесы имел детальные, из первых рук знания об Италии. В то время, как Вилл Шакспер никогда не бывал заграницей.
<><> АРГУМЕНТ 5. ВОРВИКШИРСКИЙ АКЦЕНТ И ДИАЛЕКТ <><>
Ворвикширский акцент и диалект Вилла Шакспера был бы большой помехой для драматурга, создающего пьесы для Лондонской публики.
<><> АРГУМЕНТ 6. ОТСУТСТВИЕ СОВРЕМЕННЫХ ССЫЛОК НА ВИЛЛА ШАКСПЕРА В КАЧЕСТВЕ ДРАМАТУРГА ИЛИ ПОЭТА <><>
<> Сам Вилл Шакспер не называл себя писателем <>
Вилл Шакспер никогда не называл себя писателем. Никто из его детей, внуков и членов их семей никогда не претендовал на то, что он был автором произведений Шекспира. В беседе со священником Джоном Вольтом в 1662 году внучка Вилла Шакспера утверждала, что её дедушка никогда не был поэтом.
Запись о его смерти в Стратфордском регистре гласит просто «Уильям Шакспер, джентльмен», никаких упоминаний о том, что он был поэтом и драматургом. Зять Вилла Шакспера, доктор Джон Холл, записан в регистре, как “Johannes Hall, medicus peritissimus” (титул врача с большим опытом).
Поэт Майкл Дрейтон, современник Шекспира, который жил в Ворвикшире, был пациентом доктора Джона Холла, и зять Шакспера в своих записях называет Дрейтона «превосходным поэтом». Также в его записях можно найти много персональных деталей, касающихся других творческих личностей, но никогда доктор Холл не называет своего тестя писателем или поэтом.
<> В Стратфорде не знают, что Вилл Шакспер – великий драматург <>
Если Вилл Шакспер был автором произведений Шекспира, почему же тогда, создав себя имя в Лондоне, он возвращается в 1598 году в Стратфорд-на-Эйвоне в расцвете сил и проводит большую часть времени там, непризнанным в качестве писателя, в провинциальном обществе вдали от центра литературной жизни? Великий драматург наверняка привлёк бы внимание маленького городка в 1500 человек.
Известно, что в 1597 году Вилл Шакспер приобрёл второй по красоте и стоимости дом в Стратфорде и с тех пор он стал известен , как «Уильям Шакспер из Стратфорда-на-Эйвоне», а не как «Уильям Шекспир из Лондона».
<> Нет современных ссылок на Вилла Шакспера как поэта или драматурга <>
Историк Уильям Кемден в своей книге «Британия», описывая знаменитых людей в Стратфорде-на-Эйвоне, включает Архиепископа Кантерберийского и Хью Клоптона, который стал Лордом Мэром Лондона, но не упоминает Шекспира.
В документах литературных современников Шекспира нет никаких ссылок на Вилла Шакспера в качестве писателя. Наиболее детальные театральные записи елизаветинского периода сделаны Филипом Хенслоу, владельцем нескольких Лондонских театров. Нигде Хенслоу не упоминает Вилла Шакспера, хотя в его записях фигурируют многие другие актёры и драматурги.
Изучение записей, сделанных в 116 городах, включая Стратфорд-на-Эйвоне, в которых компании актёров ставили спектакли во времена Шекспира, показывает, что ни один из списков актёров ни одной из поставленных пьес не включил Вилла Шакспера.
В имени Шакспер (Shakspere), которое начертано на его монументе в Стратфорде-на-Эйвоне и занесено в погребальный реестр, первый слог закрытый и произносится как «шак» (а в те времена все писали, как слышали, не заботясь о правилах орфографии), в то время как имя Великого Шекспира чаще всего начиналось с открытого слога «шейк» и писалось через чёрточку «Шейк-спир»
(Shakespeare), как бы намекая на то, что «Шейк-спир» (в переводе «Потрясатель копья») - это псевдоним писателя.
<><> АРГУМЕНТ 7. НЕЗАМЕТНАЯ КОНЧИНА <><>
Смерть Вилла Шакспера была событием, на которое литературный мир не обратил никакого внимания. Это обстоятельство кажется странным, особенно, если вспомнить, как почитатели оплакивали смерть поэта и драматурга Фрэнсиса Бомонта, как скорбели об Эдмунде Спенсере и какими церемониями почтили смерть Бена Джонсона. Смерть поэта Филипа Сидни "затмила" казнь шотландской королевы Марии Стюарт в сознании подавляющей части страны. Вот как пишет об этом Чарльтон Огбёрн в своей книге «Таинственный Уильям Шекспир» [8]:
«Это отсутствие отклика было во времена, когда уход из жизни значительных поэтов порождал многочисленные элегии со стороны их коллег, такие элегии сопровождали Спенсера в его могилу. Смерть Фрэнсиса Бомонта, ушедшего из жизни на месяц раньше Шакспера, вызвала такой же град слёз и элегий. Когда Фрэнсис Бэкон умер в 1626 году, 32 элегии на латыни были опубликованы в его честь, а смерти Бена Джонсона была посвящена целая книга стихотворений, написанных ведущими поэтами того времени и опубликованная через 6 месяцев после его ухода из жизни. Поэт Майкл Дрейтон, вспоминая его похороны писал в 1631 году, что «похоронная процессия, джентльмены Юридических Корпораций Двора и другие почитатели его таланта, эскортировала его к Вестминстерскому дворцу».
И ещё один пример - оплакивание смерти Бомонта. 16-ти летний поэт Джон Ёрл написал приведенные ниже строки сразу после кончины Бомонта:
«Да, здесь лежит Бомонт. И где найти
Нам Музу для достойного «Прости»?
Стихи, что нашу боль передадут,
Лишь он бы смог создать, Бомонт, лежащий тут».
(Пер. И. Кант)
“Baumont lyes here; and where now shall we have
A Muse like his to sigh upon his grave?
Ah! none to weepe this with a worthy teare,
But he that cannot, Beaumont, that lies here.”
Близкий друг и коллега Бомонта Джон Флетчер (который, кстати, «сотрудничал» и с Шекспиром тоже) написал на смерть Бомонта следующее:
«Приди, печаль, в стенаньях и в слезах,
На влагой затуманенных глазах.
Сожги сердца, и монументом горя
Пусть будет слёз невыплаканных море.
Юность мертва;
Добродетель мертва!
И запоздали
Признанья слова.
Растущей славы твоей во имя
(О, благородное юное имя!)
Возносит к небу звон погребальный
Нашей любви порыв прощальный.
Душа, отправляйся к бессмертью смело.
Будь лёгкой земля, не дави на тело».
(Пер. И. Кант)
“Come, sorrow, come! bring all thy cries,
All thy laments, and all thy weeping eyes!
Burn out, you living monuments of woe!
Sad sullen griefs, now rise and overflow!
Virtue is dead;
Oh, cruel fate!
All youth is fled;
All our laments too late.
Oh, noble youth, to thy ne'er dying name,
Oh, happy youth, to thy still growing fame,
To thy long peace on earth, this sacred knell
Our last loves ring-farewell, farewell, farewell!
Go happy soul, to thy eternal birth!
And press his body lightly, gentle earth!”
<><> АРГУМЕНТ 8. СТРАННЫЙ ОТКАЗ ОТ ДОХОДОВ <><>
Мы знаем, что Вилл Шакспер был практичным и преуспевающим бизнесменом (что называется, человек, который своего не упустит), и в то же время он в своём завещании не упоминает о своих правах и правах наследников на свои рукописи и книги, которые были тогда в цене. Ни он, ни его наследники не предъявляют никаких прав на долю во владении театрами «Глобусом» и «Блэкфрайерс.
Вилл Шакспер был неутомим в преследовании за долги (сравнительно скромные), но в то же время он закрывает глаза на пиратское печатание его работ. Другие, современные ему крупные писатели, проявляли бОльшую нетерпимость в этом вопросе.
<><> АРГУМЕНТ 9. ДЕЛАЛ ДЕНЬГИ СЛИШКОМ БЫСТРО <><>
Как удалось Виллу Шаксперу так быстро разбогатеть? – это вопрос, на который у академического лагеря шекспироведов пока нет ответа, особенно, если учесть, что его жена, испытывая материальные трудности, занимала деньги у пастыря своего свёкра, и этот долг не был выплачен до самой смерти пастыря, о чём свидетельствует его завещание.
<><> АРГУМЕНТ 10. ЗАВЕЩАНИЕ ВИЛЛА ШАКСПЕРА <><>
При мысли о завещании Великого Шекспира мне невольно вспоминаются романтические заветы Валерия Брюсова «Юному Поэту»:
«Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее — область поэта».
И вот я впервые читаю завещание Вилла Шакспера на трёх листах. Читаю и испытываю неприятное разочарование. Об этом документе очень хорошо написал известный шекспировед, Илья Менделевич Гилилов, сторонник ратлендианской теории [9], в своей книге «Игра об Уильяме Шекспире»:
«Об этом завещании, ставшем известным биографам лишь спустя много десятилетий после смерти Уильяма Шакспера, имеется обширная литература на всех языках. Однако внимание писавших чаще всего сосредотачивается на таких курьёзах, как завещанная жене «вторая по качеству кровать» или забытое имя одного из племянников. А ведь САМОЕ ВАЖНОЕ в этом документе – бросающееся в глаза ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ ДУХОВНОЕ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ УБОЖЕСТВО ЗАВЕЩАТЕЛЯ. Посмотрите, как он пытается из гроба управлять своими фунтами и шиллингами – до седьмого законного наследника своей дочери и наследников этих законных наследников; как даёт Джудит только заранее определённые проценты с капитала, а сам «капитал» велит поместить для большей выгоды её наследников (неведомых ему!); как велит, чтобы её будущий супруг обеспечил её землями в такой же доле, которую оставляет ей отец, и т. п. Заскорузлость, ограниченность кругозора – типичного кругозора дельца, целиком погружённого в меркантильные расчёты, цепко держащегося за свои дома, сараи и земельные участки, проценты с продаваемой фермерами соломы и сена, за эти накопленные им всякими путями шиллинги и «имущества», с которыми его не может разлучить даже сама смерть».
Гилилов продолжает: «Обращает внимание отсутствие в завещании какого-либо упоминания о книгах, которые – или по крайней мере многие из которых – стоили тогда довольно дорого». Давайте ещё раз вспомним слова Марка Твена: «В завещании не упоминается ни одна книга. Книги, которые драгоценнее мечей, покрытых серебром и золотом ваз и вторых по качеству кроватей!»
Завещание Вилла Шакспера сразило наповал не только И. М. Гилилова и Марка Твена, но и того человека, которому мы обязаны этой находкой. Опять цитирую Гилилова: «Недаром честный Стратфордский антикварий Джозеф Грин, нашедший «Завещание Великого Барда» в середине следующего столетия (1747), был буквально ошеломлён, подавлен своим великим открытием. Он писал другу: «Завещательные распоряжения, содержащиеся в этом документе, несомненно соответствуют его намерениям; но манера, в которой они изложены, представляется мне столь невежественной, столь абсолютно лишённой малейшей частицы того духа, который осенял нашего великого поэта, что пришлось бы унизить его достоинство как писателя, предположив, что хотя бы одно предложение в этом завещании принадлежит ему».
Для сравнения интересно добавить следующую информацию о другом прославленном жителе Стратфорда. Одним из самых знаменитых горожан Стратфорда был Хью Клоптон (1440-1496), который мальчиком уехал в Лондон, нажил там огромное состояние и вернулся, чтобы пожертвовать часть своего капитала родному городу. Он построил часовню Гилд Чапел и мост Таун Бридж, а также очень красивый дом из кирпича и дерева, в котором жил до конца своих дней. Этот особняк, названный «Нью Плэйс», считался наиболее роскошным зданием в городе. Его приобрёл в 1597 году за 60 фунтов Уильям Шакспер.
И ещё, для контраста, хотелось бы привести здесь замечательное поэтическое завещание Генриха Гейне. Никто не усомнится, что его написал сам поэт.
«Пора духовную писать,
Как видно, надо умирать.
И странно только мне, что я ране
Не умер от страха и страданий.
О вы, краса и честь всех дам,
Луиза! Я оставляю вам
Шесть грязных рубах, сто блох на кровати
И сотню тысяч моих проклятий.
Тебе завещаю я, милый друг,
Что скор на совет, на дело туг,
Совет, в воздаянье твоих, - он краток:
Возьми корову, плоди теляток.
Кому свою веру оставлю в отца
И сына и духа, - три лица?
Император китайский, раввин познанский
Пусть поровну делят мой дух христианский.
Свободный, народный немецкий пыл -
Мыльный пузырь из лучших мыл -
Завещаю цензору града Кревинкель;
Питательней был бы ему пумперникель.
Деяния, коих свершить не успел,
Проект отчизноспасательных дел
И от похмелья медикамент
Тебе завещаю, германский парламент.
Ночной колпак, белее чем мел,
Оставлю кузену, который умел
Так пылко отстаивать право бычье;
Как римлянин истый, молчит он нынче.
Охраннику нравственных высот,
Который в Штутгарте живет, -
Один пистолет (но без заряда),
Может жену им пугать изрядно.
Портрет, на коем представлен мой зад, -
Швабской школе; мне говорят,
Мое лицо вам неприятно -
Так наслаждайтесь частью обратной.
Завещаю бутылку слабительных вод
Вдохновенью поэта; который год
Страдает он запором пенья.
Будь вера с любовью ему в утешенье.
Сие же приписка к духовной моей:
В случае, если не примут вещей,
Указанных выше, - все угодья
К святой католической церкви отходят».
(Пер. Ю. Тынянова)
<><> АРГУМЕНТ 11. «НАШ ВЕЧНО-ЖИВУЩИЙ ПОЭТ» <><>
Сонеты Шекспира были впервые опубликованы в 1609 году в пиратском издании, которое настоящий Шекспир не попытался ни приостановить, ни опротестовать, хотя характер издания доказывает отсутствие авторского участия в нём. На титульном листе сборника сонетов напечатано странное обращение издателя к живому автору “our ever-living poet” («наш вечно-живущий поэт»), фраза, которая универсально применялась в елизаветинской Англии к уже умершим авторам. А Вилл Шакспер был жив и умер только в 1616 году.
<><> АРГУМЕНТ 12. МЕШОК ИЛИ ПЕРО. НЕБОЛЬШОЙ ОБМАН ВО ИМЯ ТРАДИЦИИ <><>
Давайте поговорим о знаменитом Стратфордском монументе в храме Святой Троицы, надгробии, изображающем Вилла Шакспера с пером в руке и листком бумаги.
Гравюра Сэра Уильяма Дагдейла в его книге «Памятники древности Ворвикшира» 1656 года показывает нам оригинальный (первоначально созданный) монумент Виллу Шаксперу, бюст человека, прижимающего к себе мешок. В таких мешках хранилась шерстяная пряжа или зерно. На этой гравюре определённо нет никаких признаков наличия пера или листа бумаги. Не добавили ли их, когда монумент был реставрирован в 18-м веке?
Книга Дагдейла переиздавалась в 1709-м и 1730 годах. Николас Роу в своей биографии Шекспира (первая шекспировская биография, она была предпослана первому в 18-м веке собранию сочинений Шекспира) поместил изображение
стратфордского памятника, мало отличающееся от дагдейловского. Значит, памятник и через 100 лет после его установки действительно выглядел так, с другим, чем сегодня, лицом, без пера и бумаги.
<><> АРГУМЕНТ 13. НЕ СМОТРИТЕ НА ПОРТРЕТ <><>
О внешности Шекспира мы могли бы судить по единственному достоверному портрету (не считая бюста в храме Святой Троицы), помещённому в знаменитое шекспировское Первое фолио (первое Полное собрание сочинений Шекспира). Правда, нет никаких доказательств того, что портрет Шекспира в Первом Фолио, выполненный Мартином Друшаутом, был нарисован с натуры. На портрете изображена символическая фигура, которая выглядит более, чем слегка, карикатурно. Непропорционально увеличенная голова кажется отрезанной от туловища и сидит, как на наклонном блюде, на плоском, накрахмаленном воротнике. Узкий кафтан выглядит весьма странно: ОДНА ПОЛОВИНА КАФТАНА ПОКАЗАНА СПЕРЕДИ, А ДРУГАЯ - СЗАДИ (впервые это заметили только в начале XX века специалисты из лондонского журнала для портных). Линия овала лица, выделенная теневой полосой, смотрится, как край маски, надетой на лицо.
Недаром этот портрет обескураживал художников. Известный художник-портретист 18-го века Томас Гейнсборо писал: («... глупей лица я никогда не видел» ("... a stupider face I never beheld").
Созерцая сей плод фантазии Друшаута, можно оценить по достоинству совет драматурга и поэта Бена Джонсона не смотреть на этот портрет. В Первом фолио опубликовано следующее стихотворение Бена Джонсона «К читателю», которое помещено на обратной стороне страницы с гравюрой работы Друшаута:
«Эта фигура,
которую ты видишь здесь помещённой,
Была для благородного Шекспира вырезана;
В ней гравер вел борьбу
С природой, чтобы превзойти саму жизнь:
О, если бы только он смог нарисовать его ум
Так же хорошо, как он схватил
Его лицо; гравюра превзошла бы всё,
Когда-либо написанное на меди,
Но так как он не смог, то, ЧИТАТЕЛЬ, СМОТРИ
НЕ НА ЕГО ПОРТРЕТ, А В ЕГО КНИГУ"
(Пер. И. М. Гилилова)
"This figure that thou here seest put,
It was for gentle Shakespeare cut;
Wherein the graver had a strife
With nature, to outdo the life:
0, could he but have drawn his wit
As well in brass, as he hath hit
His face; the print would then suprass
All, that was ever writ in brass,
But, since he cannot, READER, LOOK
NOT ON HIS PICTURE, BUT HIS BOOK".
То есть, компетентный современник, в конце концов ставший жарким поклонником таланта Шекспира, Бен Джонсон, предлагает читателю не смотреть на его портрет.
Некоторые нестратфордианцы обратили внимание на то, что английское «has hit his face» («нашел, схватил его лицо») произносится почти как «has hid his face» («скрыл, спрятал его лицо»), и Джонсон это учитывал, предназначая второй
вариант для посвящённых.
Итак, нестратфордианцы, указывая на странности и двусмысленности друшаутского портрета и сопровождающее его стихотворение Джонсона, делают вывод, что портрет "сконструирован" художником по желанию заказчиков и на нём изображен вообще не какой-то конкретный человек, а то, что Джонсон назвал "фигурой" – нарочито нежизненная маска. Этот портрет – намёк на то, что за человеком-маской Виллом Шакспером скрывался другой человек, подлинный автор произведений Шекспира.
<><> АРГУМЕНТ 14. ДВА ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ЧУДА <><>
Профессор Абель Лефран [10] отмечал, что признание Вилла Шакспера автором шекспировских произведений требует от нас «принятия на веру двух психологических чудес: первое, превращение стратфордского юноши в образованного поэта с аристократическими взглядами, и, второе, обратное превращение его в стратфордского буржуазного магната».
Вилл Шакспер – безжалостный охотник за прибылью и ростовщик до мозга костей. Посмотрим на факты. В 1598 году Вилл Шакспер возвращается в Стратфорд, обладая десятью квартами зерна, которые он припрятал, чтобы поднять цены на зерно. Это происходит в период голода в стране, когда правительство выпускает указы, призывающие не скрывать наличие зерна, а продавать его; проявить милосердие к голодающим. Так поступает состоятельный человек, причина – не нужда, а жажда прибыли. Документы показывают, что в октябре 1598 года его сосед Ричард Квини попросил у него в долг 30 фунтов (приличную сумму), то есть, деньги у Шакспера были. Другие записи свидетельствуют, что в феврале 1598 года он был обладателем десяти кварт солода, из которого варят пиво [11]. Несмотря на своё благосостояние Вилл Шакспер укрывается от уплаты налогов в октябре 1598 года (об этом было объявлено на ежегодном митинге шерифов в 1599 году).
Вилл Шакспер – тип человека, который преследует и судит других, опять-таки не из-за нужды, а из стремления к накоплению:
- 1600 год. Шакспер судит Джона Клейтона за 7 фунтов и выигрывает дело.
- «Июль 1604 года. Шакспер привлекает к суду своего стратфордского соседа, аптекаря Филипа Роджерса за недоплату долга. Шакспер продал ему весной 20 бушелей солода, а потом 25 июня дал взаймы еще 2 шиллинга. Всего долг Роджерса едва превышал 2 фунта стерлингов, из которых аптекарь успел к июлю вернуть 6 шиллингов, и за ним оставалось 35 шиллингов 10 пенсов. Шакспер через своего поверенного требовал от должника уплаты 35 шиллингов 10 пенсов плюс 10 шиллингов в возмещение расходов и убытков…» [12]
- 1608 год. Шакспер судит Джона Эдинбрука за долг в 6 фунтов стерлингов плюс издержки. А когда Эдинбрук бежал из Стратфорда, не сумев заплатить долг, он пытается взять эти деньги через суд с поручителя должника кузнеца Томаса Хорнби.
Для представления о ценах того времени, скажу, что Шакспер в 1605 году заплатил 440 фунтов за покупку права взимания половины налога на зерно, солому и сено с фермеров трёх деревень плюс права на небольшие налоги со всего стратфордского прихода. А в 1613 году Шакспер купил дом в Лондоне за 140 фунтов.
По подсчётам Робин Уильямс [13], 1 фунт стерлингов (равный 20 шиллингам) в шекспировской Англии приблизительно эквивалентен 230-240 современным долларам.
<><> АРГУМЕНТ 15. НАМЁКИ СОВРЕМЕННИКОВ <><>
Я выбрала самые убедительные, с моей точки зрения, намёки современников Шекспира на то, что Шакспер был подставным лицом, а за него писал некто другой или целая группа писателей. Перечислять эти намёки я буду не в хронологическом порядке, а по степени обоснованности, начиная с того примера, который произвёл на меня самое сильное впечатление в начале моего исследования.
<> Намёк 1-й. «Наш английский Теренций» <>
В 1610 году Джон Дэвис из Хирфорда (английский поэт и учитель каллиграфии наследного принца Генри, человек весьма осведомлённый в вопросах «Кто есть кто в английской литературной среде?») в своём сборнике эпиграмм «Бичевание глупости» посвятил Шекспиру 159-ю эпиграмму под названием
«Нашему английскому Теренцию, м-ру Виллу Шекспиру».
«Как люди говорят, добрый Вилл
(которого для забавы я пою),
Не играл ли ты Королевские роли для забавы?
Ты был компаньоном Короля
И был Королём среди людей низшего сорта.
Другие возмущаются, но за рамки не выходят.
У тебя - не ограничивающий, а властвующий Ум.
Ты сеешь щедрость,
плоды которой они пожинают,
Чтобы увеличивать запас, хранимый ими».
(Пер. И. Кант, здесь и далее)
“To Our English Terence Mr. Will: Shake-speare
“Some say good Will (which I, in sport, do sing)
;Had'st thou not plaid some Kingly parts in sport,
Thou hadst bin a companion for a King;
And, beene a King among the meaner sort.
Some others raile; but raile as they thinke fit,
Thou hast no rayling [14], but, a raigning Wit:
; And honesty [15] thou sow'st, which they do reape .
; So, to increase their Stocke which they do keepe”.
В первую очередь эта эпиграмма интересна тем, что Джон Дэвис сравнил Шекспира с крупнейшим римским комедиографом Публием Теренцием (II век до н.э.). Почему именно с комедиографом? Ведь Шекспир к этому времени уже прославился не только комедиями, но историческими хрониками и трагедиями (уже поставлены и напечатаны «Гамлет» и «Король Лир»). Почему Шекспир не сравнивается с Сенекой, автором известных Дэвису трагедий «Медея», «Федра», «Эдип» и так далеее? А если уж Джон Дэвис, по непонятной нам пока причине, решил сравнить Шекспира с автором комедий, то почему он не выбрал более известного и популярного римского писателя Плавта? Тем более, что в основу сюжета шекспировской «Комедии ошибок» легло произведение Плавта «Менехмы».
Причина кроется в биографии Публия Теренция, вольноотпущенного раба сенатора Теренция Лукана, которому сенатор дал превосходное образование и своё имя «Теренций». Первоначально раба звали Афр. После появления комедий Публия Теренция возникли слухи о том, что он является лишь подставным лицом, а подлинные авторы комедий — влиятельные патриции Сципион и Лелий, его покровители. Эти сведения, почерпнутые у Цицерона и Квинтилиана, имели в елизаветинское время широкое хождение; о них писали и английские историки. Называя Шекспира «Английским Теренцием», Джон Дэвис намекал на сходство ситуаций, на существование подставного лица и подлинного автора шекспировских произведений.
Лучший детальный разбор текста этой эпиграммы и соседствующих с ней эпиграмм, на мой взгляд, сделал британский оксфордианец Александр Во [16]. Я остановлюсь только на двух моментах.
Во-первых, имя адресата эпиграммы написано через дефис “Shake-speare”. Через дефис обычно писались псевдонимы. У Джона Дэвиса в сборнике из 292-х эпиграмм всего лишь три имени, написанных через дефис. И они как раз в эпиграммах, идущих подряд и связанных по смыслу между собой:
159 «Нашему английскому Теренцию, м-ру Виллу Шекспиру» (“Shake-speare”)
160 «Его самому постоянному, хотя и самому неизвестному другу Никто» (“No-Body”)
161 «Моему близкому, дорогому, хорошо известному другу Некто» (“Some-Body”)
В 159-й эпиграмме Джон Дэвис намекает на саму ситуацию с Шекспиром и его маской, как я уже писала. 160-я эпиграмма посвящена тени Шекспира, его маске, которая по сути есть Никто, Ноль. 161-я эпиграмма посвящена подлинному автору, которого высоко ценит Джон Дэвис и называет его Некто, то есть некто значительный.
Во-вторых, герой 159-й эпиграммы играл «Королевские роли для забавы» и был «компаньоном Короля». Стратфордианцы считают, что эпиграмма посвящена актёру Шаксперу, который якобы играл «королевские роли» в пьесах на сцене публичных театров и в них же «был компаньоном Короля». Но не существует никаких доказательств того, что Шакспер играл королей или их аристократических соратников. Подобные роли доставались Ричарду Бёрбеджу, а Шакспер, насколько это известно, за время всей своей театральной карьеры сыграл несколько мелких ролей. Важно, что Джон Дэвис чётко указал, как были сыграны «королевские роли» - «для забавы» (“in sport”), то есть их играл не профессиональный актёр, а любитель, связанный с театром, например такой, как граф Оксфорд, владелец двух трупп актёров и сочинитель дворцовых интерлюдий, в которых «для забавы» сам принимал участие. А «компаньоном Короля» в реальной жизни могло быть только высокопоставленное лицо. Причём английское слово “King” означает монарха: не только короля, но и королеву. То есть, Шекспир, был компаньоном королевы Елизаветы или короля Джеймса. По своему социальному положению Шакспер никак не мог им быть.
Существует несколько интерпретаций 159-й эпиграммы Джона Дэвиса, я привела здесь лишь ту версию, которая мне представляется наиболее убедительной.
<> Намёк 2-й. «Не без горчицы» <>
Выдающийся драматург и поэт Бен Джонсон находился в курсе писательских, театральных и дворцовых дел. Был период его большого влияния при Дворе, когда аристократы «выстраивались к нему в очередь», чтобы получить роль в одной из его пьес-масок в Уайтхолле. До того, как Бен Джонсон стал влиятельной фигурой при Дворе, он был театральным драматургом. С Шакспером он был знаком лично, и история получения его отцом, Джон Шакспером, а по сути самим нашим героем Виллом Шакспером, дворянского герба Бену Джонсону была хорошо известна.
Отец Шакспера дважды подавал прошение на получение дворянства (в 1570 и 1576 годах), в коем ему было отказано. Но на третий раз, в октябре 1596 года, при содействии влиятельных лиц, заинтересованных в продвижении его сына, Джон Шакспер за 30 фунтов получил наконец-то дворянский титул и герб, то есть перешёл в сословие "джентри", и его сын тоже стал джентльменом. Это произошло после того, как уже прославились шекспировские поэмы «Венера и Адонис» и «Лукреция», а в публичных театрах с успехом шли пьесы Шекспира.
На гербе Шакспера был начертан странный девиз на латыни: “Non sans Droit” (“Не без права”), который звучит немного насмешливо. Официально считается, что дворянский титул всегда жалуют за существенные заслуги. Зачем же в гербовом девизе уточнять, что владелец имеет право, основание его носить. Этот самый девиз на гербе Шакспера и спародировал Бен Джонсон в пьесе «Всяк вне своего нрава». Персонаж пьесы Джонсона, тщеславный простак, провинциал Сольярдо, мечтающий о дворянском титуле, наконец-то получает его. На гербе Сольярдо эмблема в виде безголового дикого кабана и девиз «Не без горчицы» - ехидная издёвка над девизом Шакспера «Не без права».
Этой шуткой Бен Джонсон убил сразу двух зайцев. С одной стороны, намекая на сходство девизов, он указал читателям на то, что прототипом Сольярдо является Шакспер, а затем раскрыл сущность прототипа через персонаж, его представляющий. Бен Джонсон нарисовал читателям портрет Сольярдо, человека не очень умного, «претенциозного карьериста с некоторыми любительскими театральными знаниями и с тенденцией употреблять иностранные выражения, одновременно искажая и сами слова, и их значения»[17], совершенно не похожего на Шекспира.
С другой стороны, упоминая эмблему на гербе у Сольярдо в виде дикого кабана без головы, Джонсон намекнул на иного человека, аристократа, который тесно связан с Шакспером и на гербе которого изображен дикий кабан, но с головой. Этим человеком является Эдвард де Вер, 17-й граф Оксфорд, однако обсуждение этого предмета выходит за рамки данной статьи.
Вот как представлено выше сказанное в пьесе Бена Джонсона. Сольярдо показывает аристократу Пунтарволо[18] свой геральдический девиз и эмблему.
СОЛЬЯРДО
Насколько они вам нравятся, синьор?
ПУНТАРВОЛО
Пусть будет так, «Не без горчицы»: ваш герб очень редок, сэр.
…
[Затем Сольярдо спрашивает Пунтарволо, что он думает о гербе, который представляет собой большую геральдическую фигуру в верхней части щита.]
ПУНТАРВОЛО
Я плохо понимаю, что это?
СОЛЬЯРДО
Да что вы, сэр, это же ваш дикий кабан, но без головы, стоящий на задних лапах. Кабан без головы, это большая редкость!
[Обратите внимание: Сольярдо говорит: «ваш дикий кабан», то есть, геральдическая эмблема Пунтарволо – тоже дикий кабан, но с головой.]
КАРЛО [19]
Да, и ещё и стоящий на задних лапах! Клянусь, я хвалю остроумие геральда [20], он хорошо его расшифровал: свинья без головы, без мозгов, без ума, без чего бы то ни было, становящаяся на задние лапы, чтобы дотянуться до звания дворянина...
SOGLIARDO
How like you them, signior?
PUNTARVOLO
Let the word be, 'Not without mustard': your crest is very rare, sir.
…
PUNTARVOLO
I understand it not well, what is't?
SOGLIARDO
Marry, sir, it is your boar without a head, rampant. A boar without a head, that's very rare!
CARLO
Ay, and rampant too! troth, I commend the herald's wit, he has decyphered him well: a swine without a head, without brain, wit, anything indeed, ramping to gentility…
Таким образом, Бен Джонсон в своей пьесе представляет читателю пару связанных между собой чем-то персонажей: «кабан без головы» (новоиспечённый джентльмен Сольярдо/Шакспер) и «кабан с головой» (родовитый аристократ Пунтарволо, на гербе которого изображён кабан).
<> Намёк 3-й. Плагиатор Галлио и эпиграммы Уивера <>
Две пьесы «Возвращение с Парнаса» (часть первая и часть вторая) анонимного автора или авторов (в дальнейшем буду писать просто «автор») были поставлены в колледже Святого Джона Кембриджского университета во время рождественских праздников в период с 1599 по 1602 год. Хотя автор пьес неизвестен, но по правилам Кембриджа на сценах его колледжей ставились либо классические пьесы на латыни, либо современные пьесы только своих авторов – Cambridge fellows. Слово «fellow» (феллоу) означает студента или преподавателя (настоящего или бывшего) данного университета.
В первой пьесе выведен комический персонаж Галлио, который цитирует «чистого Шекспира и обрывки поэзии, подобранные в театрах», как говорит о нём другой песонаж пьесы – университетский ум Инджениозо (его прототип Томас Нэш).
Галлио – поклонник Шекспира. Он заявляет, что у него в студии при Дворе весит портрет Шекспира, а к себе под подушку он положит экземпляр шекспировской поэмы «Венера и Адонис». Восхваляя Шекспира, Галлио при этом, без тени сомнения, приписывает себе шекспировские строки, слегка видоизменив их порой. Вот пример такого присвоения: Галлио собирается посвятить позаимствованные им у Шекспира строки своей возлюбленной.
ГАЛЛИО
Прости меня, моя мистресса, ибо я джентльмен, луна в сравнении с твоей сияющей красотой просто потаскуха, Клеопатра Антония – черномазая молочница, Елена – неряха.
ИНДЖЕНИОЗО
«Глядите-ка! Ромео и Джульетта, КАКОЙ ЧУДОВИЩНЫЙ ПЛАГИАТ! Пожалуй, он пробежится по всей книге Сэмюела Дэниела!»
GULLIO.
Pardon mee moy mittressa, ast am a gentleman, the moon in comparison of thy bright hue a mere slut, Anthony's Cleopatra a black-browed milkmaid, Helen a dowdy.
INGENIOSO. (Mark! Romeo and Iuliet, o monstrous theft! I think he will run through a whole book of Samuel Daniel's.)
Ещё пример. Вторую строфу шекспировской поэмы «Венера и Адонис» Галлио цитирует почти точно, но вносит одно маленькое, но очень важное изменение. Вместо «thus she began» («так начала она», имеется в виду Венера), Галлио произносит «thus I began» («так начал я»), таким образом, присваивая себе авторство этой поэмы.
ГАЛЛИО
Меня прекрасней втрое, - ТАК Я НАЧАЛ, -
Сокровище прекрасное богов, несравненное…
GULLIO.
Thrice fairer than my self, THUS I BEGAN,
The gods fair riches, sweet above compare…
Галлио вообще постоянно хвастается и присваивает себе чужие заслуги, а студенты Кембриджа над этим потешаются. Галлио называет себя покровителем учёных, хвалится тем, что учился в Падуанском университете (там училcя граф Ратленд, один из предполагаемых кандидатов в Шекспиры), на что Инджениозо замечает, что дальше Флашинга Галлио не добрался. Флашинг - порт в Нидерландах, прибывая в который англичане начинали своё путешествие по Континенту. По словам Галлио, он участвовал в военных экспедициях Эссекса в Кадис (1596г), в Португалию (то есть, к Азорским островам, 1597г) и «совсем недавно в Ирландию» (1599г). Граф Саутгемптон («Юный друг Шекспира») реально был во всех трёх этих экспедициях, а граф Ратленд (близкий друг Саутгемптона) в двух: к Азорским островам и в Ирландию.
Из текста пьесы «Возвращение с Парнаса» (первая часть) мы узнаём, что Инджениозо является гострайтером Галлио. Инджениозо пишет за Галлио стихи, которые последний потом подправляет и выдаёт за свои.
ГАЛЛИО
…Я поручаю тебе, Инджениозо, написать их. И когда ты закончишь, я их использую, усовершенствую и откорректирую.
ИНДЖЕНИОЗО
Моё перо – ваш верный вассал…
GULLIO
… I will have thee, Ingenioso, to make them: and when thou hast done, I will peruse, polish, and correct them.
INGENIOSO
My pen is your bounden vassal to command…
Как мы видим из Кембриджской пьесы, Галлио присваивает себе произведения Шекспира и Томаса Нэша, а затем выдаёт их за свои. Галлио – маска (frontman) истинного Шекспира. А кто же ещё мог быть маской гострайтера Шекспира, если не его «официальное лицо» Уильям Шакспер? В кембриджской пьесе есть ещё другие малозаметные намёки на то, что Галлио – это Шакспер. Во-первых, сходство их имён: Галлио – Gullio, Уильям – Gulielmum (на латыни). Во-вторых, персонажи пьесы Студиозо и Филомусус собираются встретится в жилище Галлио в Шордиче («call on me at ¬Gullio’s chamber in Shoreditch»), а Шакспер в 1598 году жил в St. Helen’s Bishopsgate возле Шордича. Об этом свидетельствует дошедший до нас документ о неуплате им налога в размере 13 шиллингов и 4 пенса.
Шекспира и Галлио-Шакспера связал вместе (случайно или намеренно) сатирик Джон Уивер парой рядом стоящих эпиграмм в книге «Эпиграммы старого покроя и на новый лад» (“Epigrammes in the Oldest Cut and Newest Fashion”, 1599). Обратите внимание на то, что кембриджские пьесы, о которых идёт речь, были очень актуальными во время их показа. В них ядовито высмеиваются популярные драматурги и поэты («смелый ублюдок» Бен Джонсон, сатирик Джон Марстон, который "задирает ногу и обделывает весь мир" и так далее), упоминаются недавние экспедиции Эссекса и его соратников, свежие публикации, к которым относится сборник эпиграмм Уивера.
Так же, как три эпиграммы Джона Дэвиса из Хирфорда связали вместе Шекспира и его аллонима, две эпиграммы Джона Уивера проделали ту же работу. Персонаж Галлио сам ссылается на одну из них, вызывая этим смех аудитории.
ГАЛЛИО
… Я совсем недавно занесён в свитки славы эпиграммой Кембриджского парня, некий Уивер – феллоу. Я подбодрил его, иначе он никогда бы не постиг так быстро мои добродетели. Чтобы там ни было, я ценю его похвалу. Если я встречу его, то соизволю наградить его одобрительной благодарностью.
GULLIO
… I am very lately registered in the rolls of fame in an Epigram made by a Cambridge man, one Weaver - fellow, I warrant him, else could he never have had such a quick sight into my virtues. Howsoever, I merit his praise. If I meet with him I will vouchsafe to give him condign thanks.
А теперь давайте ознакомимся с эпиграммой Уивера, которая «занесла в свитки славы Галлио».
Эпиграмма 21. На могиле покойного Галлиона
«Здесь лежит толстый Галлио,
подпрыгивавший на верёвке до небес,
Несмотря на весь свой огромный вес,
Его друзья покинули Тибурн в год Господа нашего
1 5 9 и 8.
Ту часть его тела,
которую болезнь французская [21] не съела,
Он бесплатно отдаёт червям на обед».
Epigram 21. In obitum sepulcrum Gullionis.
“Here lies fat Gullio, who capered in a cord
To highest heau'n for all his huge great weight,
His friends left at Tiburne in the yere of our Lord
1 5 9 and 8.
What part of his body Frenchmen did not eate,
That part he giues freely to worms for their meat”.
Тибурн – это место казни в Лондоне. Уивер в этой эпиграмме написал о том, что в 1598 году Тибурне повесили некоего толстого, глупого преступника-сифилитика (возможно, Бургундского фехтовальщика, которого казнили в 1598 году).
Однако автор «Возвращения с Парнаса» воспользовался этой эпиграммой, чтобы хорошенько посмеяться над своим персонажем Галлио, который гордится честью, быть героем подобной эпиграммы. Кстати, английское слово “gull” означает «дурак».
А вот и следующая эпиграмма, она посвящена подлинному автору шекспировских произведений.
Эпиграмма 22. Уильяму Шекспиру.
«Медоточивый Шекспир, когда я увидел твои творения,
То готов был поклясться, что их создал не кто иной, как сам Аполлон.
Их розам подобные части одеты в драгоценные ткани,
Рожденная на небесах богиня, была их матерью, как говорят.
Розовощёкий Адонис с янтарными локонами,
Прекрасная и страстная Венера пыталась его очаровать, чтоб полюбил ее,
Целомудренная Лукреция в девственных одеждах,
Гордый, ужаленный похотью Тарквиний, пытающийся овладеть ею.
Ромео, Ричард и другие, чьих имён не знаю я,
У них сладкие речи и властная, влекущая красота
Говорят , что они Святые (хотя святости в их поступках нет),
Поэтому тысячи клянутся им в верной службе.
Они сгорают от любви, твои дети, Шекспир.
Ступай за своей Музой, пусть больше нимфоподобных потомков родит она».
Epigram 22. Ad Gulielmum Shakespeare.
“Honey-tongued Shakespeare,
when I saw thine issue,
I swore Apollo got them, and none other;
Their rosy-tainted features, clothed in tissue,
Some heaven-born goddess said to be their mother:
Rose-cheeked Adonis, with his amber tresses,
Fair fire-hot Venus charming him to love her;
Chaste Lucretia, virgin-like her dresses,
Proud lust-stung Tarquin, seeking still to prove her;
Romeo, Richard – more, whose names I know not –
Their sugared tongues and power-attractive beauty
Say they are saints,
although that saints they show not,
For thousands vows to them subjective duty;
They burn in love; thy children,
Shakespeare, het them,
Go, woo thy muse,
more nymphish brood beget them”.
Поскольку вторая эпиграмма Уивера посвящена Шекспиру, студентам-эрудитам Кембриджа дали понять, что Галлио-Шакспер и Шекспир в одной связке: первый – подставное лицо, второй – подлинный Шекспир, его гострайтер. Не знаю, случайно ли поставил Уивер эти две эпиграммы рядом, но автор кембриджской пьесы использовал это совпадение неслучайно.
Как раз в этот период (в 1599 году) открылся театр «Глобус». Шакспер стал одним из шести акционеров этого театра. Он должен был обеспечивать театр пьесами. Но он не писал эти пьесы, как принято было считать долгое время, а добывал их.
<><> АРГУМЕНТ 16. НАМЁКИ САМОГО ШЕКСПИРА НА ТО, ЧТО ОН – ГОСТРАЙТЕР <><>
В 72-м сонете Шекспира мы читаем странные слова автора, о том, что его имя будет забыто потомками навсегда.
«Моё имя будет похоронено
вместе с моим телом
И жить не будет доле, чтоб позорить
меня и тебя».
“My name be buried where my body is,
And live, no more to shame nor me nor you.”
Шекспир популярен, имя «Уильям Шекспир» уже записано в анналы истории. Почему же автор сонетов считает, что оно умрёт вместе с ним? Потому что он говорит о своём настоящем имени, которое останется, по его мнению, неизвестным потомкам. Останется жить только его псевдоним Уильям Шекспир и его маска Шакспер.
А вот другое обращение Шекспира к его возлюбленному Юному Другу, прославленному произведениями Шекспира (сонет 81):
«Твоё имя с этого мгновенья
становится бессмертным,
А я, уйдя однажды, должен умереть
для мира навсегда».
“Your name from hence immortal life shall have,
Though I, once gone, to all the world must die”.
Тот же мотив, та же горечь: имя подлинного автора шекспировских произведений навсегда останется неизвестным.
<><> АРГУМЕНТ 17. ФЕДОТ, ДА НЕ ТОТ <><>
В 1920 году, в результате многолетних исследований и «разжёвывания» шекспировских пьес своим ученикам, директор и преподаватель английской школы в Лоу Фелл, Гейтшед округа Дёрхем, Томас Лоуни выпустил книгу «Личность Шекспира установлена» [22], в которой вполне обоснованно предложил в качестве кандидата в Шекспиры 17-го графа Оксфордского, Эдварда де Вера. Особенно ценна его книга тем, что Лоуни, тщательно изучив всё известное ему творческое наследие Шекспира, представил читателю на суд список главных черт, присущих автору шекспировского канона, нашедших явное отражение в его произведениях.
Привожу список основных характеристик автора Шекспира по Томасу Лоуни:
1. Творчески зрелый человек, признанный гений.
2. Эксцентричен, склоннен к таинственности.
3. Впечатлительный человек с особой чувствительностью – человек в стороне от общества.
4. Нетрадиционный в своём мышлении и поведении.
5. Неадекватно оценён большинством.
6. Обладатель высоко развитого литературного вкуса.
7. Энтузиаст в мире драмы, знаток драматических произведений.
8. Лирический поэт, талант которого признан.
9. Свехобразован – классически (ни в коем случае не самоучка!) – с укоренившейся привычкой сотрудничества и помощи образованным людям.
В дополнение к первому списку Лоуни привёл второй набор характеристик, не менее существенный:
1. Человек с феодальными связями и взглядами.
2. Принадлежащий к кругу высшей аристократии [МК: что исключает Вилла Шакспера в качестве кандидата в Шекспиры].
3. Сочувствующий сторонникам Ланкастеров в войне Алой и Белой розы.
4. Любящий Италию особой любовью и знающий её не понаслышке.
5. Хорошо знающий многие виды спорта и развлечений, доступных только самым знатным и богатым лендлордам, в том числе редкой и дорогой соколиной охоты.
6. Глубоко чувствующий музыку, обладающий знаниями в этой области.
7. Расточительный и небрежный в денежных делах, далёкий от меркантилизма, щедрый и великодушный [МК: в то время, как Вилл Шакспер - ростовщик и стяжатель].
8. Подверженный сомнениям, противоречиво относящийся к женщинам.
9. Доброжелательно относившийся к католицизму, но с некоторой долей скептицизма.
Даже беглого взгляда на эти перечни характеристик достаточно, чтобы понять, насколько личность автора Шекспира не просто отличается от личности Вилла Шакспера, а в некоторых случаях прямо противоположна ей.
***
Примечания.
1. Mark Twain. “Is Shakespeare Dead?”, Harper & Brothers, 1909.
2. Peter Ford. “A Russian Debunks The Bard. Whose Labors?”, The Christian Science Monitor, 1997.
3. Edward D. Johnson. “The Shakespeare Illusion,” Mitre Press, 1965.
4. Французский учёный, считавший Шекспиром Уильяма, Стэнли, 6-го графа Дерби.
5. Его обращение называется "Некоторые размышления по поводу жизни Уильяма Шекспира".
6. Titherley, A. W. “Shakespeare’s Identity. William Stanley. 6th Earl of Derby,” Warren & Son Ltd., The Wykeham Press, 1952.
7. Michell, John. “Who Wrote Shakespeare?”, Thames and Hudson, New York, 1999.
8. Ogburn, Charlton Jr. “The Mysterious William Shakespeare,” 2nd Ed., McLean, Virginia, EPM Publications, 1992.
9. И.М. Гилилов считал, что 5-й граф Раиленд и его супруга Елизавета-Сидни-Ратленд были авторами шекспировских произведений.
10. Lefranc, Abel. “Sous le Masque de “William Shakespeare”: William Stanley, VI Comte de Derby”, 2 volumes, Paris, 1919.
11. Slater, Gilbert. “Seven Shakespeares,” the Kemp Hall Press, Ltd., the City of Oxford, 1931.
12. И.М. Гилилов «Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса», Москва, «Международные отношения», 2001.
13. Williams, Robin P. “Sweet Swan of Avon: Did a Woman Write Shakespeare?”, Wilton Circle Press, USA, 2006.
14. Слово rayl(е) или rail(e) имеет несколько значений. В эпиграмме оно встречается дважды, но в разных значениях. В первом случае оно означает «возмущаться» («жаловаться», «критиковать»), а во втором – «ставить барьер», «назначать предел», то есть «ограничивать».
15. Слово “honesty” обычно переводят, как «честность», но у него были и другие значения, употреблявшиеся в литературе 16-17 веков. В частности, “honesty” переводилось, как «щедрость», «либерализм», «гостеприимство» (см. OED).
16. Alexander Waugh. “John Davies of Hereford Knew...”
17. Farina, William. “De Vere as Shakespeare, An Oxfordian Reading of the Canon,” Jefferson, North Carolina and London, 2006.
18. Оксфордианцы считают, что прототипом Пунтарволо был Эдвард де Вер, граф Оксфорд.
19. Предположительно прототипом Карло был сам Бен Джонсон.
20. Чиновник геральдической службы.
21. Французская болезнь – сифилис.
22. Looney, Thomas J. “Shakespeare” Identified in Edward de Vere, the Seventeenth Earl of Oxford and The Poems of Edward de Vere. Editor Ruth Loyd Miller, published by Kennikat press, Port Washington, NY - London, 1975 for Minos Publishing Company.
<*>
<*><*>
<*><*><*>
© Copyright: Ирина Кант, 2006
© Copyright: Ирина Кант, 2024 последняя редакция