(Недетская повесть о детстве0
8.Вот такая «Куба»!
- Виуль переезжает в Крымск! – расстроено сообщила бабуля маме, когда та пришла с работы.
И они переехали, всем семейством, включая дяди Вилину тёщу – бабу Феню.
А к следующему лету в Крымск засобирались и мы. В гости, потому что дядя Виля очень звал нас. Я только-только закончила первый класс и радовалась этой поездке неимоверно.
Стоял июнь, и мы с мамой ехали в Крымск. Бабуля должна была подъехать туда на две недели позже.
Уже сидя в купе плацкарта, я во всеуслышание заявила, что мы едем на Кубу. Заявила так громогласно, что вскоре весь вагон знал, что девчонка из третьего купе прям на поезде мчит на Кубу (уже будучи взрослой, мне довелось познакомиться с ребятами из рок-группы «Паровоз до Кубы», и я была крайне обрадована этому названию, потому как моментально вспомнила своё «Кубинское» путешествие поездом «Свердловск-Симферополь» в возрасте почти восьми лет).
-Куда-куда?- изумились попутчики в купе.
- На Кубу! – решительно отрезала я.
- На Кубань, - засмеялась мама.
Но попутчикам понравился мой вариант путешествия.
- Значит, мы тоже едем на Кубу! – обрадовались они.
Крымск встретил нас моросящим дождём и ветром, да ещё не самим вокзалом, а Крымским разъездом. Нас высадили из вагона почти в чистом поле на этом самом разъезде. Поезд укатил дальше, а мы с мамой стояли и озирались, в поисках хоть какого-то прибежища. И вдруг увидели мчавшегося вдоль рельсов дядюшку Вилю. А следом за ним с куклой в руках бежала моя девятилетняя сестрица Иринка.
Дядя Виля запихнул нас с Иринкой в коляску. Мама уселась на заднее сидение. И мотоцикл рванул вперёд на бешеной скорости. Надо сказать, что дядюшка Виля не признавал никакой скорости, кроме бешеной. Мама на заднем сиденье только охала, да умоляла дядюшку ехать помедленнее. А мы с Иринкой во всю головушку вопили: «Быстрее! Быстрее!»
Следующее утро разразилось радостным сиянием солнца и благоуханием цветов.
- А где здесь море? – первым делом осведомилась я и добавила, - пойдёмте скорее на море!
- Здесь моря нет, - разочаровали меня взрослые, но тут же приободрили, пообещав, что мы туда непременно поедем.
Двор был большущий, утопающий в тени развесистых деревьев. Перед калиткой со стороны улицы росли огромный грецкий орех и не менее огромная шелковица.
Недалеко от калитки, красуясь красной черепичной крышей, стоял приземистый белый дом, который все называли хатой.
Дверь со двора вела прямо в большую длинную комнату, которая одновременно служила и прихожей, и гостиной, а в зимнее время ещё и кухней. Слева к большой комнате примыкали две квадратные спальни. Они были сообщающимися и, кроме того, каждая из них имела отдельный выход в большую комнату, она же кухню, она же гостиную. Двери этих входов-выходов находились впритык друг к другу, словно бы одна широкая дверь разгороженная перегородкой. И когда двое одновременно выходили из этих двух дверей, то риск столкновения лбами был неминуем.
А этими двоими неизменно оказывались или мы с Иринкой, или наш младший братец Адрюшка с кем-нибудь из нас. Но он-то был ещё совсем малявкой, ему только-только исполнилось три года, поэтому чаще всего в данных столкновениях оказывались мы с сестрой.
Напротив хаты примостился длинный мазанный глиной сарай, а рядом с ним небольшой и тоже мазаный белой глиной домик – летняя кухня. Около сарая царственно возвышалась огромная развесистая вишня,
Двор плавно перерастал в сад. Чего там только не было, в этом саду! И яблони, и груши, и абрикосы, и вишня с черешней, и лещина, и даже виноград.
Стояло время черешни и мы ею до того объелись, что на красную даже не смотрели, выбирали только жёлтую. Следом наступило время клубники, затем вишни, потом абрикосов и слив, яблок, груш, арбузов.
Мы любили все втроём носиться по двору и саду. Но интереснее всего было ползать по подвалу. Залезешь в сырую подвальную прохладу и ползаешь по нему словно по катакомбам. Правда Андрюшку, ввиду его малолетства, мы в подвал не брали.
Через полтора года, когда дядя Виля построит во дворе новый дом, старый, протекающий по всем швам, снесут. И вот тогда-то вскроется ужаснейшая, доселе никому неведомая, тайна – в подвале будут обнаружены боеприпасы. Целый фашистский склад мин и снарядов, оставшийся со времён войны. Дядя Виля с тётей Изой за голову схватятся от ужаса, памятуя, как мы ползали по этому подвалу прошлым летом. Вызванные сапёры увезут снаряды и взорвут их в каком-то укромном месте.
Ну, а пока до обнаружения снарядов было целых полтора года и мы играли с утра до вечера и в подвале, и во дворе и в саду.
В седьмой день июля мы дружно отпраздновали мой День рождения. Мне грянуло восемь! Днём для окрестной детворы в саду накрыли стол со сладостями. А вечером праздновали взрослые. Пришёл тёти Изин брат ддя Витя, добрый, весёлый, громкий. Он подарил мне пластмассовый пистолет с пистонами, зная мою любовь к подобным игрушкам. А ещё Дядя Виля пригласил своих друзей – семью с двумя детьми, мальчишками примерно нашего возраста.
В девять вечера Андрюшку уторкали в кроватку и он после небольшого скандальчика наконец уснул. А нам, как старшим, разрешили не спать. Дядя Виля навесил над столом ёлочную гирлянду, стало таинственно и интересно. Мы вчетвером сновали по тёмному саду, прятались и неожиданно выскакивали друг на друга. Пуляли из пистолета, в общем, всячески веселились. Дядя Виля с другом и дядя Витя периодически прикладывались к рюмашкам и становились всё веселее и веселее. Через некоторое время женщины ушли в летнюю кухню, решив ещё чего приготовить на скорую руку. А мужички отправились прогуляться до своего приятеля.
Мы остались играть в саду. К этому времени мы убегались так, что до жути хотелось пить. Старший из мальчишек подскочил к столу, схватил стакан с водой и сделал огромный жадный глоток. Лицо его тут же скривилось и со словами «фу-у-у!» он поставил стакан на место. Оказалось, там была вовсе не вода, а водка.
А через некоторое время ему стало плохо, да так, что пришлось вызывать «Скорую помощь». Вот ту-то взрослые и узнали какую «водичку» испил мальчик.
В ближайшие выходные организация, в которой работала тётя Иза решила устроить коллективный выезд на море. Мы, разумеется, не остались в стороне. И вот на заре, мы впятером: дядя Виля, тётя Иза, мама, Иринка и я, вместе с коллегами тёти Изы загрузились автобус и отправились к морю.
День выдался пасмурный. Дождя не было, но небо затянула туманная дымка, сквозь которую еле пробивался тусклый солнечный диск. Поэтому солнца никто не опасался и никах тентов и укрытий не поставил. Зачем тенёк, если и так пасмурно.
Меня, конечно же, было не выгнать из воды. Я купалась до посинения. И выбиралась на берег лишь после грозных маминых обещаний, что если я сейчас же не вылезу, то меня больше никогда не возьмут на море. Я вылезала, стуча зубами от холода, плюхалась на песок, зарывалась в него и согревалась.
Но не проходило и десяти минут, как я снова лезла в море.
И вдруг, в какой-то момент в прозрачной воде у самого берега, на фоне морского песка и мелких цветных камешков я увидела плывущую ярко голубую змейку с тонким тёмно-синим узором на спине. Небольшая, примерно сантиметров сорок в длину и толщиной в мизинец взрослого человека и большеватой, по сравнению с толщиной тела, головой, она, извиваясь, проплыла буквально в полуметре от меня вдоль берега и скрылась из виду. Но этого было достаточно, чтобы я со сверхсветовой скоростью вылетела из воды и больше до самого отъезда с пляжа к морю не подходила.
На следующее утро обнаружилось, что четверо из пяти вчерашних путешественников, в пасмурный день умудрились обгореть до цветовой гаммы варёных раков. Наши светлокожие Иринка, тётя Иза, дядя Виля и мама, что называется, в лёжку лежали. Дом превратился в настоящий лазарет. Хорошо, что к этому в времени уже приехала бабуля. И вот теперь обе бабушки, баба Женя и баба Феня, попеременно смазывали всех четверых сметаной и кефиром. И громко радовались, что не отпустили с нами Андрюшку, а то бы наш рыжик от таких ожогов точно бы не выкарабкался.
Но это была ещё не вся эпопея! Оказалось, что наследующий день почти весь тёти Изин отдел во главе с самим начальником заболел и не вышел на работу.
А догадайтесь, кто не обгорел, а только стал ещё загорелее и приобрёл шоколадный оттенок? Только зубы белели, да белки глаз отсвечивали.
--Не ребёнок, а прям фотоплёнка какая-то, проявилась, как негатив! - шутил по этому поводу дядюшка Виля.
Да-а, тот, кто не обгорел, скучал несколько дней кряду, потому как сестрицу игры пока что не вдохновляли. Сколько же было обоюдной радости, когда Иринке, наконец-то полегчало и у неё даже появился некий намёк на загар.
Все несказанно удивлялись – как же можно было обгореть до такой степени при такой морочной погоде. И тут дядю Вилю осенило. Он выдвинул очень стройную и правдоподобную гипотезу данного происшествия. И потом уже в сентябре, когда мама рассказала об этом происшествии в школе, физик подтвердил дядюшкино предположение. Разгадка оказалась простой. Воздух был перенасыщен парами влаги. И состоял из мельчайших капелек воды, которые сыграли роль увеличительных стёкол. А солнце, которое хотя и было в туманной дымке, свою работу выполняло исправно. А что бывает, когда солнечный луч встречается с увеличительным стеклом?
Ещё одно событие прочно врезалось в память. Крымск, являясь узловой станцией был разделён железной дорогой на две части. А вот пешеходного моста через многочисленные железнодорожные пути, в те времена не было. И чтобы попасть на другую сторону люди или переходили по тамбурам товарных вагонов. Или вообще по страшному рисковали, пролезая на другую строну под вагонами.
В тот день бабуле зачем-то понадобилось посетить завокзальную часть города.
И она взяла меня с собой. И чтобы попасть на другую сторону мы перешли железнодорожные пути по вагонным тамбурам.
На обратном пути, нам снова надо было перебраться на другую сторону. Бабуля меня подсадила на нижнюю высокую ступеньку тамбура и забралась сама. Мы прошли тамбурное пространство грузового вагона, бабуля спустилась на перрон, и протянула руки, чтобы снять меня с нижней ступеньки.
И в этот момент состав тронулся. Медленно, но двинулся с места. Бабушка закричала и побежала следом. А я даже не успела испугаться. Какой-то мужчина подскочил к вагону и снял меня со ступеньки. Хорошо, что поезд двигался ещё еле-еле. Не забуду, как баба Женя благодарила мужчину, она ему прям в ноги поклонилась. Мужчина засмущался и ушёл, даже не сказав своего имени. Да, вот это было приключеньице, которое добавило бабуле седых волос.
Я обожала грецкие орехи. Уже даже за то, что из их скорлупок получались отличные парусные кораблики! У нас с Димкой Чилингаровым была целая флотилия таких корабликов. Их было классно запускать в тазике с водой! В условиях уральского дефицита грецких орехов детям удавалась полакомиться этим подарком Богов ограниченное время – зимой. Поэтому скорлупки для местных умельцев раннего школьного возраста были на вес золота. Но мы-то с Димкой этого дефицита не ощущали, мы были просто-таки скорлупочными богатеями по причине посылок с грецкими орехами Димке из Армении, а мне из Грузии. Но мы с Димкой были нестандартными богатеями, да-а, мы не были жадюгами. Мы щедро снабжали народонаселение наших классов не только скорлупками, но и самими орехами.
Но тут-то у самой Иринкиной калитки росло целое огромнейшее дерево с дефицитными орехами! Всё увешенное крупными зелёными плодами. Местные ребята уверяли, что именно в этих кругляшах скрываются будущие орехи и даже для убедительности раскололи парочку таких зеленушек. Там среди толстенной зелёной кожуры действительно прятались орехи, только ещё неспелые.
Соседские старшие девчонки повадились сбивать палкой орехи с нашего дерева. Они их дробили и применяли получившуюся ореховую жижу в виде краски для волос. При соприкосновении с волосами импровизированная краска давала ярко рыжий цвет.А вот руки от её воздействия становились грязно-бурыми и неотмываемыми на значительное время. а уж если поел этих незрелых орехов, то доказывай- не доказывай свою непричастность к данному занятию - следы «преступления» на лицо, точнее - на лице.
Кстати, у этих больших девчонок во дворах росли и свои орехи, но считалось, что именно наш орех даёт неповторимый рыжий оттенок. Поэтому вся старшая девчачья камарилья охотилась за нашими орехами. Это считалось высшим шиком!
- Этак эти дуры у вас все орехи на свои волосы изведут! – сказал как-то по случаю соседский мальчишка, наш с Иринкой приятель.
- А что делать? – поинтересовались мы.
- Их надо собрать и положить сушиться на крышу, - со знанием дела заявил наш приятель.
И мы приступили к широкомасштабной операции «Грецкий орех». Приятель швырял толстенную палку вверх и сшибал ею орехи. Но этот процесс был долог и малоэффективен. В лучшем случае сшибалось два-три ореха. В один из таких запусков палки-бросалки она застряла между ветвей. И тогда мы решили тройной массой наших тел садануть по стволу ореха, что и спешно проделали. Но отскочить не успели. И орехи тяжеленными снарядами посыпались на нас, осыпая мощными колотушками. В довершении всего, застрявшая было палка, грохнулась с веток и прилепесила своему хозяину по макушке.
И тут появился соседский дед Опанас. Ох и влетело же нам! Он объяснил, что эти зелёные орехи никогда не дойдут до нужной спелости, потому что их ещё рано сбивать. Весь добытый «урожай» пришлось спрятать в укромном месте, подальше от глаз родителей.
Через день Иринкину кошку собаки загнали на шелковицу. Собак мы отогнали, но кошка никак не хотела спускаться. Она сидела чуть ли не на макушке и жалобно мяукала. Мы расценили это мяуканье, как призыв о помощи. И я полезла. И залезла довольно высоко. Но кошка в руки не давалась, а перебиралась ещё выше. Она видимо восприняла происходящее весёлой игрой. В какой-то момент кошка просто-напросто цепляясь когтями в ствол спустилась до нижних веток и благополучно спрыгнула на землю. А я осталась сидеть на верхотуре. И тут меня угораздило глянуть вниз… Спасательная операция продолжилась. «Спасателя» с шелковицы снимал дядя Виля.
А несколько дней спустя произошёл курьёз с вишней. Её было завались, и всё, что не съели, (а уж вишня на фоне других фруктов и ягод вообще не котировалась, поэтому её почти и не ели), сушили на крыше сарая. Нашей с Иринкой задачей было залезать каждый день на крышу и переворачивать вишни для полной просушки.
И вот в очередной раз мы полезли на крышу по стволу дерева, лестниц-то ведь мы не признавали. Иринка уже сидела на сарае, а я карабкалась по вишне. И оставалось только перебраться на крышу, как вдруг откуда-то с верхних веток свесилась огромная толстенная зелёная гусеница. Она болталась на длинной паутинке перед моими глазами и извиваясь всем телом ползла вниз. Туловище её сжималось и разжималось как гармошка.
Я дико заорала и выпустив из рук ветки, шлёпнулась на землю. Конечно же, ободралась донельзя. Но это было ни что по сравнению с гусеницей! Зелёное чудовище продолжала болтаться на паутине перед моим лицом. Потом гусеница отцепилась рядом со мной и деловито куда-то поползла. А я в дикой панике бросилась обратно на крышу, но уже по приставленной к стене лесенке.
Дело в том, что я с самого голоштанного малолетства просто не переносила всяческих червей, гусениц и змей. Они мне казались омерзительными. Это были единственные из живности, которые вызывали у меня такую бурную отрицательную реакцию. Я ни то, чтобы их боялась, просто они мне были противны до дрожи. А вот лягушек и мышей я считала очень симпатичными животинками, и при случае охотно брала их в руки.
Так Иринка узнала мою Великую Тайну, но так как сама до жути боялась не только червей, гусениц и змей, но и мышей с лягушками, эта тайна осталась не разглашённой среди уличной детской братии.
Но зато котят и щенков мы с ней обожали! У Иринкиной кошки некоторое время назад появились котята и уже были в таком возрасте, когда их можно было брать в руки. Котята – это же дитячья радость!
И вот с вышеупомянутыми дверями и котятами произошло удивительное событие. Котят было двое, но нам с Иринкой обязательно понадобился один и тот же котёнок. Военный конфликт назрел молниеносно. С моей стороны был пущен в ход самый весомый, а именно кулачный аргумент. Аргумент со стороны сестры был не таким весомым, но донельзя обзывально-обидным.
После стремительной, но короткой стычки обе конфликтующие стороны проявили редкое благоразумие и, забрав себе по котёнку, разошлись по разным спальням, а затем одновременно вылетели из спален в большую комнату через эти пресловутые двойные двери. И произошло неизбежное столкновение, в ходе которого две головушки-дубовушки врезались друг в друга до искромётных фейерверков из глаз, синхронно обменялись тумаками, и так же синхронно вырвали друг у друга котят. Обменялись, так сказать, трофеями. Военный конфликт разгорелся с новой силой.
Наша семейная ООН развела воюющие стороны по разным помещениям и принудила писать объяснительные. Затем обе эти объяснительные были торжественно зачитаны перед мировой общественностью в лице родителей.
Обе объяснительные, написанные в разных достаточно удалённых друг от друга помещениях, содержали следующий текст:
«Я шла. Несла котёнка. Ленка (Иринка) меня толкнула и отобрала котёнка».
Правду родительская общественность так и не узнала.