За гладкость не дала бы и гроша.
Царапает мне лист инжира кожу:
в шершавом мире человек шершав.
Несовершенны облик и душа,
с лозою виноградной чем-то схожи.
По мне, так всё не гладкое — честней.
И потому и в яви, и во сне
определяю близких и знакомых,
притёршихся в круговороте дней,
по бороздам, морщинам и заломам.
Так отмечают нас и боль, и труд.
Я старой груши трогаю кору:
цветёт, упряма и непобедима,
пускай на солнцепёке и ветру
ей трещинами ствол избороздило.
А гладкая на ощупь — только слизь.
Прожив уже немаленькую жизнь,
твержу, душой не покривив нисколько:
за тех, кто слишком гладок, не держись
и с омерзением смотри на скользких.