Если ты разум сумел сохранить,
Когда остальные его потеряли.
Если способен поверить в себя,
Как бы ни злились и ни порицали.
Если ты ждешь – и не мучишься этим.
Видя, где ложь, не ныряешь в нее.
Будешь спокоен в пылу страшной ссоры.
Ханжою не станешь и злым вороньем.
Если ты сможешь не слиться с мечтами
И целью не сделать пустые слова.
Если во время падений и взлетов
Ясною будет твоя голова.
Если ты сможешь остаться спокойным,
Видя, что речи твои искажают.
Поднимешься снова из пепла и праха
Над теми, кто гонит и кто унижает.
Если ты сможешь, поставив все на кон
И проиграв, о потере не думать.
Не ждя от Небес ни подачек, ни знаков,
К жизни воскреснуть – но более мудрым.
Если ты сможешь и нервы, и сердце
Заставить служить, когда болен и ранен.
Выплыть из омута к солнцу и свету,
Только на Воле шагая по грани.
Если ты сможешь не слиться с толпою,
В беседах с царями себя не теряя.
И ни друзья, ни враги не сумеют
Тебя слишком больно и метко ударить.
Если ты ценишь любое мгновенье,
Вплетая его в свой стремительный бег,
Значит, Земля – есть твое отраженье.
Значит, мой сын, ты теперь Человек!..
Оригинал Редьярда Киплинга:
If...
If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don’t deal in lies,
Or being hated, don’t give way to hating,
And yet don’t look too good, nor talk too wise:
If you can dream — and not make dreams your master;
If you can think — and not make thoughts your aim;
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you’ve spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build’em up with worn-out tools:
If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: «Hold on!»
If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings — nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds' worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that’s in it,
And — which is more — you’ll be a Man, my son!