Каждую весну больные суставы начинают напоминать о себе. В этот раз спину прихватило так, что обычные средства не помогали. Мне пришлось ложиться в областную больницу. Компания в шестиместной палате подобралась весёлая, даже слишком. С утра до вечера слышались скабрезные анекдоты и любовные истории.
Среди других выделялась одна молчаливая пожилая женщина Валя. Она не снимала низко повязанный платок, часто молилась перед иконкой, которую принесла с собой и поставила на тумбочку. Валя была инвалидом, передвигалась с помощью ходунков. Утром мы собрались на процедуры. Валя сняла платок, завязала волосы в хвост и оказалась симпатичной женщиной средних лет. Почему-то она прониклась ко мне доверием.
—Скорей бы домой! — сказала Валя в коридоре, когда мы ждали своей очереди на уколы. — Я привыкла к тишине, а палате шум и непристойности.
—Да уж, одни мужики на уме,— поддержала я.
Мы разговорились. Больница сближает людей. Через неделю мы стали почти друзьями. В последний вечер перед моей выпиской, уединившись в коридоре, долго болтали. И здесь меня, как чёрт за язык дёрнул и я спросила:
—У тебя когда-нибудь мужчина был? — и тут же пожалела о сказанном. Передо мной больной одинокий человек, почти монашка, а я такое! Но Валя стала рассказывать о своей жизни:
— Я родилась и выросла в деревне, в многодетной семье, и до 6 лет была как все. А перед школой сильно простудилась, ноги стали плохо слушаться. Первые два класса ещё как-то одолела. Одноклассники меня возили в школу то на санках, то на тележке, а потом я окончательно засела дома. Но читать я выучилась и перечитала всё, что было в доме. Однажды мне попались старинные церковные книги. Как они уцелели в советское время? Рассказывали, что прадед был священником, но сгинул в период репрессий. Читая эти книги, я всё больше проникалась любовью к Богу и стала просить родных, чтобы они хоть иногда отвозили меня в православный молитвенный дом в соседнюю деревню. В одно из воскресений на службе я познакомилась с мальчиком Иваном, который помогал при алтаре. Я сказала, что у нас дома есть Библия и пригласила его в гости. Ваня пришел на другой день, и мы стали вместе рассматривать моё богатство. Мы подружились. Теперь на службу меня возил Ваня. Со временем, у нас появились новые друзьями-единомышленниками по переписки, которые присылали нам церковную литературу. Ваня мечтал стать священником, а я его поддерживала. В начале 90-х времена изменились: стали открываться храмы, но служить в них было некому. Семинарии в России были наперечёт. Порой достаточно было хорошей характеристики от приходского священника и собеседования с архиереем, чтобы рукоположили в сан. А учеба шла потом, заочно. Так повезло и Ване. все срослось, все получилось. Но в последний момент выяснилась, священник должен быть женат. Времени было в обрез. Недолго думая, мой Ваня потащил меня в городе и представил архиерею. Я от волнения не могла вообще идти, падала. Немного помолчав, архиерей сказал слова, которые определили мою судьбу:
— Матушка должна быть в силе, во всем помогать мужу. Ей детей рожать, пример прихожанам подавать.
Ивану подыскали хорошую православную девушку. Через неделю они обвенчались, а через две Ивана рукоположили в сан, и его назначили в дальний приход. У них всё хорошо, трое детей, один из них - приёмный. Он мой крестник. Батюшка всё учится заочно, с образованием у них строго. Недавно ему поручили монастырь восстанавливать. У меня тоже все нормально. Живу с мамой. Дала обет безбрачия. Ваня меня не забывает. Я подолгу гощу у них, особенно в пост, когда надо часто на службе бывать. Я переживаю о том, что со мной будет, когда умрёт мама, а батюшка говорит, что в его монастыре для меня всегда найдётся келья. Вот такая история.