Насовсем никогда не берусь ничего обещать.
Мне до смерти добраться быстрей, чем вернуться к рожденью.
Жизнь прошла как кино или может быть как наважденье.
Но увы не хотел бы чтоб время вернулося вспять.
Со страной я стою в перекрестке ста тысяч ветров.
Их напор больше чувствуют те, кто сейчас с автоматом.
Покрывая смертельный огонь артиллерии матом,
Отбивает атаки безжалостных, злобных врагов.
Так случилось, что прошлое ныне не в счет.
СССР, как и братство славянское, умерли тихо.
Знать должно было быть это странное, дикое лихо.
Этот так и не понятый всеми смертельный зачёт.
Всякий знает, кто молится Богу всерьёз,
Что война за грехи наступает на горло народам.
Власть когда отдается без спора уродам
Наступает пора беспредела и моря из слез.
Мы прошли этот ад, удержавшись за древо креста.
Тёмным силам бездушным потопом не дали излиться.
Только зла череда, отступив даже, не прекратится.
И продолжит войну пусть и с чистого если листа.
Вышел срок наступления, знающим силу добра.
И избравшими правду и право остаться спасенным,
В книгу жизни навечно быть лично внесенным,
И готовым к сражению в полночь и днём, и с утра.
Нам ещё предстоит вновь сойтись в перекрёстках полей.
Обозначиться Прохоровкой и Куликовым.
Это всё повторяясь, так явно до боли знакомо...
Под напором ветров мы становимся крепче и злей.
Обещать нам победы не надо, её суждено
Нам добыть, чтобы ни было, в цену любую.
Пусть судьба нелегка, не хотел бы иметь я ин-ую.
Но победы хотел бы испить, долгожданной, вино.